И подивился разумности ответа:
— Он не виноват. Не явился еще миру Христос. Неужели ж все, жившие до него, попадали в геенну огненную? Нет! К тому же Александр был в дружбе с Иеремией, верил в Бога единственного, всевышнего. Ангел вознес в царствие небесное добродетельную душу.
Это ж надо?!. Почти те же слова неделю назад архиепископ рек.
А Васька-дурень весь в Евдокию.
Грех Матвею было на судьбу жаловаться. Богат, уважаем. Если и завидовал кому по-доброму, так это или счастливцам, идущим по жизни с женами рука об руку, или обладателям больших библиотек.
Как московский товарищ Аника Строганов. Полтыщи книг имел он. И в каждый отъезд брал с собою для чтения книги, стоявшие отдельно на поставце, переплетенные в кожу и сшитые особенно прочно.
Когда Аника увидел в последний приезд Свешнева его покупку — а Матвей не преминул похвастаться пальмовою книгой — у него даже руки затряслись, не было такой в строгановской коллекции. Стал одну, другую, третью в обмен предлагать. И толку ведь от чужеземной рукописи никакого. Что бы отдать ее за книгу полезную? Тем более товарищу. Но уперся. Будто сердцем прикипел к ней Свешнев. Строганов с сожалением отстал, почувствовав бесполезность просьб.
Другое дело — Мирон Тройнин. Обманщик, авантюрист, игрок. Нельзя быть такому купцом. Потому и не шибко уважали его в мире торговли. Так вот, Мирошка мертвой хваткой вцепился в малопонятную книгу. Но вот что значит: сколько людей, столько и характеров. Строганова подкупила редкость рукописи, Свешнев пленился обещанием неведомого счастья. А Тройнин сразу углядел упущенное другими купцами — карта была начертана на одной из страниц, значки разные по полю ее, а чуть левее центра камень с лучами во все стороны тянущимися.
Не иначе как клад обозначен. Индийского магараджи.
Матвей усмехнулся:
— Пусть и так. Что с того?
— Как что?
— Неужто в Индию за кладом ринешься?
— А вдруг? Продай, а?!.
— Ни за какие деньги!
— Зачем она тебе? Дом — полная чаша. Этой книге суждено было ко мне попасть. У тебя осядет ненужным грузом, будет лишь пыль собирать. Продай!
Лучше б делом своим занимался честно! Да, богат Свешнев. Но не враз ему все во двор с неба свалилось. Отец трудился не мало. Ему передал опыт. Трезвый ум нужен купцу, основательность, умение к каждому человеку свой подход найти. И не суетиться. Не урывать куш во что бы то ни стало. А Мирона, видно, учить некому было. Нахапает, обманет и тут же упустит неправедно заработанное. Взять хотя бы историю с валуном, прославившую — или ославившую? -его на всю Европу. От самого папы римского приехали купцы за знаменитым русским воском, и надо же — наткнулись на Мирошку. А он обрадовался — заплавил в кусок чистейшего воска, предназначенного Пию V серый новгородский валун. Привезли фряжские купцы в Рим круги подсушенной черной икры — кавьера, изысканного лакомства для кардиналов и вельмож, а также каменный привет с Волоховского берега. Нажился вроде бы Тройнин, но тут же его надули ганзейцы — польстился он на крошечную скидку и приобрел сверток тонкого фландрского сукна. От жадности или лени не проверил сразу товар, вот и получил фландрскую облатку на грубом польском сукне. Вот тебе и "не обманешь — не продашь"! И все проекты Мирона были неожиданными, диковатыми, просто неосуществимыми на взгляд Матвея. Он изредка старался охладить Тройнина, тот на месяц затихал, а потом снова приходил просить денег, приглашал вступить в пай. Теперь эта индийская книга.
— Ты не хочешь видеть прямой выгоды, — заводился Мирошка. — Почему?
— Потому что я знаю про труху, которой твоя голова набита. Опять хочешь втянуть в заведомо безнадежное дело.
— Ты еще не понял, чего я хочу!
— И понимать не требуется.
— Ну посмотреть хоть можешь?
Чтобы отвязаться, наклонился с ним Матвей над картой.
— Очень просто ведь обнаружить место клада.
— С чего ж ты взял-то про клад?
— Я чувствую!!! — он повел пальцем с грязным ногтем по извилистой линии, пересекающей чертеж. -Это река. Согласен?
— Допустим,
— А рек сколько в Индии? Пусть десять. Перерисовать и показать ихнему жителю, сразу укажут. А треугольник видишь? Не иначе — гора. Найдем. Кружочек — дерево.
— Хорошо, но если это не река, а ручеек, не гора, а холмик?
Мирон застыл, будто лбом в стенку прозрачную ткнулся. Но не надолго:
— Ха, — сказал он, — а текст зачем? Коли до индийцев доберемся, карту спрячем, а слова прочитать заставим. И все сразу поймем.
— Дурачок ты, Мирошка. Стал бы индиец книгу продавать за тридевять земель. Сам бы добыл клад. Точно! Он и добыл, а книгу за ненадобностью продал.