— На письмо ожидают ответа? — внимательно глядя на госпожу, спросила Марина.
— Нет, нет... Пустое, — проговорила Инеса. — Но если этот лекарь принесет следующее, пусть вручит лично мне.
— Хорошо, ваша светлость.
Луисита подурнела от переживаний и частых слез. Делала домашнюю работу механически, не вкладывая душевного тепла ни в паэлью, ни в стирку. Поэтому из дома улетучивался уют. Каждый из его обитателей был погружен в свои проблемы. Андрес с утра уходил или в церковную больничку, или в Алькасар. Антонио, лишь бы не оставаться наедине с Луисой, бродил по мадридским окрестностям, обедая в придорожных тавернах. Луисита перебирала каждый день жизни, принесенный в жертву хозяину, и не понимала, чем могла не угодить ему. Если бы ей не внушали с детства, что колдовство, магия, ворожба — от происков дьявола, и не видела она своими глазами, как сжигали колдуний на аутодафе вместе со впавшими в ересь, Луиса попробовала бы вызнать у старух — да хоть у той же Маргеле, — каким привораживающим зельем можно удержать дона Антонио. Но если бы на двух чашах весов оказались ее жизнь и ее любовь, то жизнь, хоть и не намного, а перевесила бы. Поэтому искать ворожею она боялась.
Попросить помощи можно было и у Андреса. Улучив момент, когда тот пришел, а Антонио все еще где-то слонялся, Луиса постучала в дверь его кабинета:
— Сеньор Андрес, я вам не помешаю?
— У меня чисто, Луисита. Я научился сам поддерживать порядок.
— Мне бы поговорить...
— Сейчас...
В комнате зашуршало, зазвенело, что-то сухо щелкнуло... С некоторых пор Андрес стал запирать кабинет на ключ и разрешал мыть пол там дважды в неделю, и только в своем присутствии.
— Заходи. Садись вот здесь, поудобнее. Что случилось?
— Будто вы не знаете! — сказала она укоризненно.
— Антонио?..
— Ага.
— Чем я могу помочь?
— Поговорите с ним, сеньор Андрес!
— Луисита, милая ты моя, нельзя ж заставить любить! А поговорить... Я пробовал. Он ничего не слышит.
— А как вы думаете, может он, переболев этой Мариной, вернуться ко мне?
— Может.
— Точно?
— Ну, Луиса, я же не ясновидец.
— Хоть бы знать, что будет после и не мучиться попусту. — Она помолчала и добавила тоскливо: — Уйду я от вас.
— Наверное, так и вправду будет лучше. Зачем каждый день сыпать соль на раны?
— Ага. Извелась уж... Надо или уходить, чтоб с глаз долой, или знать, оставшись, что со временем снова нужна буду.
— Решай сама. Слушай свое сердце. А впрочем, у меня есть немного волшебной воды. Капли ее меняют цвет, отвечая на вопросы. Правда, выбор небогатый -"да" и "нет". Но, если хочешь, можно попытаться.
— Хочу. Давайте, сеньор Андрес!
Но тут они услышали усталые шаги Антонию под окном, и Андрес с видом заговорщика приложил палец к губам:
— Тсс... До завтра... Я приду пораньше.
Пусть и не очень умно придумал он, но жаль было Луиситу. Хотелось хоть как-то утешить ее и натолкнуть на единственно верное решение. С вечера Андрес приготовил итальянский синий — будто и впрямь для волшебной воды предназначенный — флакончик с нидерландской жидкостью, которою химики и аптекари проверяли, есть ли кислота в микстуре; отрезал полоску бумаги и, когда Луиса уже сидела перед ним, округлив глаза от предчувствия встречи с магией, незаметно окунул кончик мизинца в тонкий белый порошок — сухой сок лимона.
— Ну что ж, задавай вопросы. А всеведущие добрые силы попытаются помочь тебе ответами.
Тихо было вокруг. Только шорох занавесок от ветра...
— До Антонио любил меня?
— Смотри, капелька капнула и осталась бесцветной. Значит — "да"!
— А сейчас? Любит?
Андрес едва коснулся мизинцем бумаги. Новая капелька вспыхнула алой звездочкой.
— Нет, — шепотом сама себе ответила Луиса. — Это надолго?
— "Нет", — увидела она слабо обнадеживающий ответ.
— Значит, он вернется ко мне?
"Да". Наивная улыбка осветила личико Луиситы.
— Он женится на мне?
"Нет". Скорбные морщинки пересекли гладкий лоб.
— И так будет всегда?
"Да".
— Я буду счастлива с ним?