— Может, вы и женщин не знали?
— Почему же?! — возмутился Антонио и покраснел.
Ему показалось, что даже пальцы на его ногах залило алой волной.
— С одной... — и тут он разозлился. — Ну почему я должен отчитываться перед вами?
— А почему я перед вами?
Она права. Он получил легкий щелчок по носу и успокоился.
— Нет, не должны. Но папа сердится. Значит, для его и вашего блага нужно исправиться.
— Опять...
— Мне тоже будет жаль, если ваша душа не попадет в рай.
— Правда? Спасибо. Но не волнуйтесь, она будет только в раю.
— Отягощенная грехами?
— Зачем? Недавно я листала "Таксу апостольской камеры". Вы знакомы с нею?
— Нет.
— А зря. Полезная книга. Полезней молитвенника. Почитаете — узнаете обо всех пороках, существующих на свете. А рядом с каждым — стоимость индульгенции, отпускающей грехи. Мне нет охоты мелочиться и оплачивать грешки по одному. Я богата. Я даже не беру денег с поклонников, поэтому не попадаю под разряд продажных. Я близка с мужчинами, которые мне по нраву. Ради наслаждения. Думаю, лет через десять наберу побольше проступков и оплачу все сразу. И пожалуйста — местечко среди ангелов! Как просто, не правда ли? Выли бы дукаты, дублоны, песо... А ведь "Такса" не без ведома папы составлена!
— Но не лучше ли жить в чистоте?
— Ты хочешь сказать, что безгрешен?
Антонио ответил не сразу. Наверное, грехов немало. Луиса...
— Нет, но считаю, что лучше замаливать грехи, чем оплачивать их.
— Можно так, а можно иначе... Кому как нравится. И все же, чего добивается от меня его преосвященство папа Пий V?
— Чтобы вы образумились.
— А именно?
— Ну... Или вышли замуж снова, или постриглись в монахини.
— А в противном случае?.. Он подошлет отравителей или припишет еретические измышления и отправит на костер? Так?
— Нет. Не знаю наверняка. Но постарайтесь, хоть на время, не привлекать ничьего внимания.
— Каким образом? Если на улице все оборачиваются вслед... Мазать щеки углем и надевать отрепья?
— Вы понимаете, о чем я говорю.
— Да. Не повезло нам с папой на этот раз. Не ценит женщин. Святее некуда!
— Не надо иронии.
— Ах, если бы вместо него был Павел III...
— И что?
— Посмел бы он требовать целомудрия, если все знали, что его сын является его внуком.
— Как так?
В Испании Филипп Католик был главным церковником, а сплетни про римских пап не всегда долетали из-за моря.
— Очень просто. И в то же время головоломно. Определите, кто кем кому приходится, если дочь — любовница отца, а ее сын — одновременно и ее брат, ставший к тому же ее любовником.
— Но Пий не может отвечать за прегрешения предшественников. Он, говорит мой наставник, совершил столько богоугодных дел, что покрыл многие проступки занимавших святой престол ранее.
— Ты так защищаешь папу, будто он — отец твой родной.
— Он — наш общий пастырь. И поэтому заботится о вашей душе.
— Ты хоть видел его?
— К сожалению не довелось,
— Ну и ладно. Останемся при своих мнениях.
Сусанну угрозы папы не очень волновали. Кардинал Фарниери ее в обиду не даст. Более того, ситуация щекотала нервы и посему была пикантно-приятной. Как кьянти, в который добавили индийских пряностей.
— А не выпить ли нам по бокалу хорошего вина? За знакомство, за то, чтобы не расстаться недругами...
Антонио был озабочен. Что ж делать? Уго огорчится, а может, рассердится. Задание не выполнено, и никакой надежды. Нет, уходить пока рано.
— Как вам угодно.
— Анжела! — хлопнула в ладоши госпожа.
— Да, сеньора, — горничная будто и от двери не отходила.
— Подай нам кьянти в синем графине.
Сусанне захотелось расшевелить и, заодно, наказать любителя молитв. В заветном синем графинчике к, действительно, превосходному вину была примешана настойка корней мандрагоры, калгана и петрушки. Волшебный напиток безотказно разжигал страсть. Пускай отведает милый Антонио! Она сама прекрасно обходилась и без искусственного подогревания. Но иногда для разнообразия позволяла себе сделать несколько глотков. И влияние такого кьянти испытала не раз. Вино было подано. К нему — закуска. Мягкий сыр из молока буйволиц — моццарелла — прямо таял во рту. Жареные в меду орешки соблазнительно золотились на блюде. Кисти черного и розового винограда соперничали в красоте.
— Не стесняйся, — улыбаясь, проговорила Сусанна. Антонио с удовольствием выпил полный бокал чудесного вина. Хозяйка отпила треть.
— Расскажи-ка об Испании. Лучше Италии она или хуже?
— Как можно говорить "лучше или хуже" о родной матери? В Кастилии мало зелени. Все больше камни, горы. Есть поговорка про Meсету — это наше плоскогорье — "три месяца хлада и девять ада". Наверное. Но испанцы честны и чисты. Я очень люблю свой город. Алькала. Там множество студентов и школяров. Потому что — университет. Я не так давно из Испании, а уже скучаю.