Обширный двор имел форму капли, истекающей из галерей, которая вела в палаты и покои. На ступенях, покрытых коврами, на зеленых кожаных подушках восседал Ульдж-Али. Свергнутый арраис передал веревку со священником стражнику, дождался, когда очередной проситель отойдет от бейлербея и придворный подаст знак приблизиться, затем с нижайшим поклоном поприветствовал Ульдж-Али.
— Наслышан, наслышан, — сказал тот. — Жаль, что потерял я одного из лучших капитанов.
— Позвольте объяснить... — Искандер-Али еще тешился слабой надеждой.
— Нет! Я полностью доверяю интуиции корсаров!
Оба итальянцы, римлянин и калабриец, они разговор вели на турецком, подчеркивая глубокую почтительность, испытываемую ими к великой империи, которой служили добросовестно.
— Ваше высочество, возможно, для меня найдется еще какое-нибудь занятие? Поручение?..
— Сомневаюсь, — бейлербей пошептался со склонившимся к нему советником. — Нет.
— После стольких лет? Ваше высочество, жена моя ждет ребенка.
— Ты женат? — по губам Ульдж-Али скользнула ироническая улыбка.
— Нет, но...
— Наложницы появляются и исчезают, их детей никто не пересчитывает. Занимайся свободным предпринимательством. Мало ли кто, пожаловав к нам с пустым кошелем, через год строит дворец. В конце концов, можно наняться рулевым на один из доблестных корсарских кораблей. Поговори, с моими арраисами. Но, помни, что подмоченную репутацию высушить трудновато. Все.
— Простите, ваше высочество, я явился не с пустыми руками. Там, под аркой, привязан раб, — священник из Валенсии, отец Клементий, причастный к казни героя морисков — Аликаша. Я добыл его в монастыре, чтобы подарить вам.
— Что ж, это не лишено интереса, но твоего положения не меняет. Советую, если не возьмут рулевым, просись хоть младшим матросом. И скажи страже, чтобы подвели ближе этого... как ты назвал?
— Отец Клементий, ваше высочество.
— Да-да.
Священник, глядя под ноги на каменные квадраты двора, прошел между фонтанами. Его пнули, и он упал, хотя, чтобы свалить сейчас отца Клементия было достаточно легкого ветерка. Он поднял голову и удивленно замер. Под чалмой, украшенной драгоценными каменьями, он увидел не раскосые глаза и высокие азиатские скулы, а лицо европейское, мужественное и не лишенное приятности.
В пленнике сверкнула надежда на избавление, но... Ах, Искандер-Али тоже ведь был итальянцем!
— Ты казнил Аликаша?!
— Нет! Нет, Ваше Величество! — так он титуловал бейлербея. — Да у меня и прав таких не было. Я бедный священник...
— Ты и такие, как ты, изгоняли морисков.
— Я никуда не выходил из монастырских стен. Я создавал труды по богословию.
— Ангел, да и только. Чтобы спасти свою шкуру и соврешь — не дорого возьмешь.
— Святая правда в моих словах. Но, Ваше Величество, что вам до морисков? Я не причастен... но вы?.. Мало ли других обижаемых?
— Много. Но мориски, зубами цепляясь за клочок земли, сменили веру, совершили преступление против Аллаха. Вы оценили? Ваш Бог защитил? А король? Посмотрите, как относится султан к пришедшим под знамя Пророка!..
— Они не искренне веровали, — упавшим голосом просипел отец Клементий.
— А вы?..
— Я? Я... Я всю жизнь служу Господу и церкви.
— Так почему ж он, всемогущий, допустил ваше пленение и допустит гибель?
— Меня все же казнят? За что?
— А мы доверим вам честь отвечать за грехи испанской инквизиции. Христос же принял смерть за грехи людские, и вы... должны быть счастливы этим.
Отец Клементий побледнел бы, если б было, куда еще бледнеть. Пальцы его так и сновали по рабской одежде, не успокаиваясь ни на минуту.
— Я знаю, Ваше Величество, вы отпускаете пленных, если получаете за них выкуп. Пошлите нарочного в Валенсию. Настоятель нашего монастыря соберет нужную сумму. Триста... четыреста дукатов.
— Так дешево себя цените?
— Пятьсот, тысяча... У меня есть икона в драгоценном окладе...
— Ну-ну. Что еще предложите за свое тело? Обменяете сутану на тюрбан?
Отец Клементий замолчал надолго. Он знал, что этот вопрос прозвучит, но ответить ничего не мог. Что перевешивает: муки сейчас или ад за жизненной чертой?
— Впрочем, не тратьте усилий на выбор способа спасения. Его не будет. Мориски-изгои пришли под мое покровительство, став свободными арабами. Я помогу и оставшимся под вашим гнетом. И раз мориски ждут казни священника — пусть это и малое отмщение за соплеменников — она свершится. Но... не в таком же виде вас сажать на кол? Вы неотличимы от десятков рабов, ежедневно казнимых за проступки, — Ульдж-Али по-турецки обратился к советнику: — Запишите: найти сутану и крест. Выменять у тринитариев или разыскать в хламе, снимаемом с пленных у гавани. Так? Дальше... Этот пусть сидит в дворцовой тюрьме. Следите, чтобы не сдох раньше времени, кормите как следует, снимите кандалы. Через два дня порадуем народ. Уведите...