— Они трупы, без шансов.
— А с нами? Ты сладишь с таким отрядом?
— Не так, как ты думаешь, но слажу. Не сомневайся.
В сердцах бью воздух. Плевать! Ноги несут меня к воротам, в которых уже человек восемь беглых. Самый быстрый и нахальный из рабов — жилистый рыжебородый мужик лет тридцати отчаянно матерится и показывает на ошейник. Не то чтобы я слышал его слова, но суть ясна — снимите эту хрень, и я их всех порву, как тузик грелку.
Пользуюсь эффектом неожиданности и подбегаю к нему. Оценка, пробубнить цифры, и ошейник, тихо щёлкнув, падает в пыль. Рыжий мигом выхватывает топор из рук ближайшего селянина и хищно улыбается. Надеюсь, с этим освобождением я не прогадал, как с Марком.
— Теперь мы всё-таки останемся! — он почтительно кивает мне и добавляет: — Премного благодарен.
— Я и остальным могу помочь. Отправляй ко мне самых сильных. На каждого нового потребуется больше времени, чем на предыдущих.
Решение спонтанное, но я прекрасно понимаю, чем оно чревато. Я жду, пока подтянутся остальные. Одному входить внутрь как-то боязно. Хогг без навыков валит тролля, с крестьянами справится точно. Рыжебородый долго не может определить, с кого следующего снимать ошейник, я оцениваю его самого. Жнег. Имечко, однако. Почти «жнец», только не мрачный, а рыжий. Боец тридцать третьего уровня. Сразу видно — тёртый калач. Не чета Хоггу, когда тот был в силе, но он явно не намерен отдать задаром ни свою жизнь, ни жизни тех, кто прибегает следом. Судя по всему, теперь он — наш самый сильный боевой юнит.
Даже без тех обрывков фраз Илвирин и Хогга, что мне довелось услышать за время путешествия, я прекрасно понимаю, какая судьба ждёт тех, кто решит помочь беглым. Значит, эту деревню придётся брать с собой. Я понимал это, когда освобождал Жнега. Ответственность тяжким бременем всё сильнее давит на плечи. Казалось бы, на них и так покоится судьба всего человечества, которое Марк хочет скормить демонам, куда уж больше? Но ответственность за конкретных женщин и детей почему-то давит сильнее. Всё человечество — оно где-то там. Оно под угрозой не из-за моего решения, ладно, из-за моего, но очень уж опосредованно. Я же старого приятеля освобождал. Я не мог знать! Сейчас — я предвидел все последствия до принятия решения.
После того, как я расстегнул ошейник Жнега, все до единой жизни тех, кто окажется внутри частокола — моя ответственность, а их смерти — на моей совести. Без трупов не обойдётся — я тяжело вздыхаю.
В первую очередь надо позаботиться о совсем уж «своих». Нагло хватаю за ворот мужика, который спорил с рыжим, а теперь остался без оружия. Он явно тут не последняя спица в колесе.
— Определи двух детей в безопасное место. Все, кто…
Я осекаюсь. На этом мужике тоже ошейник. Нет, он не в лохмотьях. Штаны грязные, рабочие — в земле и навозе, а рубаха свежая, явно сегодня чистенькую надел. Он точно не из беглецов. Выходит, бывают целые деревни рабов? Вдох, выдох. Это ничего не меняет.
— Я освобожу всех. Кто может — пусть дерутся, остальных прячь в погреба. Кто уцелеет — будет жить. Без ошейника. Даю слово.
Нихрена себе! Я что, так говорить умею? Я вообще хочу в трактир, да дверь на засов закрыть. Да какой нафиг трактир? В нору, под одеяло с головой! Там внутри, в глубине души, меня трясёт, как осинку в ураган, а голос даже не дрогнул.
— Да схера ли! — рычит мужик в новой рубахе.
Но что-то в его словах выдаёт трещинку, сомнение. Похоже, я волей-неволей научился слышать такие вещи.
— Ща, — шиплю я в ответ.
Так. Какого хрена я не знаю откат оценки. Меню опции, далее, сюда, назад, твою мать. Вот оно. Матерюсь на себя в пятисотый раз. Три навыка, и те не настроил. Кто я? Правильно — идиот. Теперь я всегда буду знать об откате оценки. Треньк — звучит в голове. Как раз вовремя.
Снимаю ошейник с недоверчивого мужика без топора. Он смотрит на меня, как Фома на Иисуса, который чудеса творил. Баран! Как есть баран! Я ж уже снял при нём один ошейник. Естественно, я могу это делать! Быстро тычу пальцем в Тавека и Мари.
— Этих двух в самое безопасное место. Что случится — я тут не просто всё спалю дотла, но найду могилы ваших дедов, выкопаю их кости и заставлю тебя их сожрать, прежде чем убью!
— Тише, Тём, — Хогг, похоже, услышал, как звала меня Яга, и взял сокращённое имя на вооружение. — Они же за нас?
— За нас, за нас. Он тупой просто. Боюсь, не поймёт! Ну, пошёл!
Толкаю мужика в плечо и кричу вдогонку:
— Тавек! За Мари отвечаешь головой. В бой не лезешь, если только вам двоим не будет угрожать опасность! Понял?