— Уважаемый Саккел, подходи и ты к нам поближе. Не сочти за дерзость, но коли нас просишь жопы в пыли испачкать, так и сам сделай то же.
Лич снова изображает хохот. Его ноги ступают без звука, а броня не издаёт ни скрипа, ни треска. Как бы удивительно это ни выглядело, но двухметровый доспех со скелетом внутри подходит на расстояние чуть больше вытянутой руки и усаживается по-турецки. Если другого выбора не будет, трюк, проделанный с Хоггом — мой последний шанс. Вдруг нежить решит похвастаться прочностью доспехов и не отреагирует на мой выпад?
«Илвирин, как слышно, приём!» — телепатирую я, пока наш тюремщик принимает удобную для него позу.
«Какой ещё приём? Что там у вас?»
«У нас полный кабздец. Не заходить! Потом»
— Ты же не хочешь привести сюда своих друзей снаружи, смертный?
— Ни в коем случае, наоборот, сказал, чтобы не заходили.
Вот же сука-падла. Как минимум факт общения телепатией для него не секрет. Он ведь и мысли читать может, в теории. Раз ИИ читает, значит, это технически возможно. А раз так, могли запилить эту фичу кому угодно, например, нежити.
— Начнём с простого, уважаемый Саккел. Мы не можем уйти. Почему?
— Потому, что мне скучно.
— Это решаемая проблема, мы без труда организуем доставку новостей снаружи и постоянно меняющихся собеседников. Только сейчас у меня в подчинении сто семьдесят человек, но я думаю, смогу найти больше. Они будут приносить новости каждый день…
Я с трудом понимаю, что едва-едва смог остановиться. Мне казалось, стоит мне замолчать, и тварь нас прихлопнет или ответит отказом, а это медленная смерть.
— Меня сложно обмануть, но возможно. Сейчас ты даже сам не знаешь, говоришь правду или лжёшь. Это занятно. Но я не отпущу синицу, которая уже в ладони, с обещанием поставлять журавлей каждый день.
Если всё пойдёт по плану этой разговорчивой нежити — он заболтает нас до смерти! Пожалуй, умереть более смешным способом довольно трудно. Нельзя отдавать ему инициативу!
— Уважаемый Саккел, мы, как и все прочие смертные, такие твари, которые жить любят, — мне аж самому тошно становится от заискивающих ноток в голосе. Я ж только что был твёрд, непоколебим и насмешлив. — Я уверен, всегда можно найти способ оказаться друг другу полезными.
Лич смеётся уже привычным каркающим смехом. Его смешки раскатываются по коридору и отражаются от потолка гулким эхом.
— Я хочу вернуть себе жизнь. Меняю твою жизнь на мою.
Вдох-выдох, без паники, без заискивания.
— Интересная сделка, но не честная. Твоя жизнь куда дороже наших.
— Говоришь так, будто можешь помочь. Я пытал тысячи пленников, отпустил пару купцов, обещая неземные сокровища — всё бестолку… А ты торгуешься, даже не зная, каково моё проклятие.
— Так расскажи о нём.
— Ты правда ничего не боишься? — с недоумением спрашивает лич. — Твои спутники даже слова сказать не смеют.
— Боюсь, боюсь, уважаемый Саккел. Да только мне смерть в радость и гора с плеч. Слишком тяжёлая для меня эта гора. Терять особо нечего.
— На тебе тоже лежит проклятие?
— Вроде того, только я сам себе злобный буратино, — я понимаю, что шутки двадцать первого века в тридцать седьмое тысячелетие Нового Мира не завезли, но говорить серьёзно не могу. — Я сам виноват в своих бедах. Но от того не легче. И всё же, в чём твоё проклятие?
— Как в чём? Ты же видишь — я мёртв! Я не могу ощутить вкус воды, я не могу почувствовать запах еды, я не могу познать радость обладания женщиной! Но я помню о том, что некогда у меня были эти чувства. Я хочу их вернуть. Хочу стать живым!
Не такой уж и безэмоциональный. Как по мне, он зол и раздосадован. Возможно, те, кто делал описания, не очень-то уточняли, как там нежить реализовали на самом деле.
— А снять его как?
— Тот, кто наложил его, был хитёр. Любое проклятие должно иметь ключ. Таков закон. Моё снимет лишь человек, который знает моё истинное имя. Для этого он должен окропить меня кровью того, кого на самом деле не существует. Понимаешь теперь? Ты вселил в меня надежду, назвав имя. Не думал, что такое возможно.
— А сам ты подсказать не мог?
— Это часть проклятия. Ни сказать, ни спеть, ни нацарапать на стене. Я сам вспоминаю его, лишь когда слышу.
«Илвирин, ты случайно не знаешь, где достать кровь того, кого на самом деле не существует?»
«Всё может быть», — ого! Из без выходной ситуация резко превращается в победу!
— Саккел, дружище. Нет нерешаемых проблем. Для меня нет.
— Если ты лжёшь… — шипит лич.