В глаза бьёт яркий слепящий свет, и я слепну на несколько секунд. Проморгавшись, вижу перед собой прозрачный блин, который лёг точно, куда было задумано. Хоть что-то удалось!
В ушах звучат восторженные крики, все хлопают друг друга по плечам, радуются, орут… сволочи! Я хотел по привычке кинуть оценку, но мне сейчас нужна не она. Фокусирую взгляд на камне и открываю меню клана. Тут слишком много всего. Уйдёт не один день, чтобы полностью разобраться. Но главное я нахожу сравнительно быстро. Производительность машины воскрешения — один человек в сутки. Можно ресать людей в кредит вне очереди, до пяти штук максимум. За каждого потом сутки простоя, и даже проценты не начисляются. Довольно удобно. Добавляю Хогга и Жнега в список тех, кто переродится вне очереди, я в нём по умолчанию.
Количество людей в клане не ограничено. Ставь на алтарь по одному и подтверждай — секундное дело. Почему не сделали приём оптом — непонятно. Может, недоделанная версия? Всё-таки команду я узнал за пять месяцев до того, как попал в этот мир. Кажется, тут прошла целая вечность. Логично, жизнь в анклаве тянулась размеренно день за днём, не то что здесь.
Для теста принимаю в клан ещё одного человека. Работает. Без особой надежды пытаюсь повторить этот трюк с Гекатой, Илвирин, Мари и Саккелом поочерёдно. Результат нулевой.
Даю Жнегу права рекрутёра, объясняю, как пользоваться алтарём. Чужих тут нет, никакого отбора я не планирую. Чем ещё полезна машина бессмертия — разберусь потом. Главное, у меня есть куча людей, которыми можно рискнуть. И я в их числе.
— Хорошую религию придумали индусы, что мы, отдав концы, не умираем насовсем! — пою себе под нос знакомый мотивчик.
А на этом всё! Кончился мой план!
Вечер я решил посвятить еде и отдыху. Заселение замка затянется не на один день. Мы пока располагаемся в самых первых помещениях, которые расчистили от гнили да пыли и закидали привезённым с собой хламом. Наверное, через пару дней или недель у меня будет в этом замке своя кровать и комната, где я смогу остаться с Илвирин наедине. Там, конечно, не будет душа, раковины и электрического света, но будет личное пространство. Пока же я сплю как обычно: между гоблинкой и принцессой в окружении множества людей. Только под крышей.
Пыль и останки нечисти разгребать будут ещё не один день, а может, и месяц. Утром после спешного завтрака я собираю свою команду. Точнее, ту её часть, которая может чем-то помочь. Тавек получил задание присматривать за Мари. Жнег назначается управляющим замка, заодно пусть ищет способы пополнить припасы.
В небольшом кабинете, который когда-то наверняка был милым и уютным, а сейчас лишь наспех протёрт от пыли и грязи, мы усаживаемся за круглый стол. В малом совете, кроме меня, участвуют Хогг, Илвирин, Саккел и Геката. Не то чтобы я ожидал, что гоблинка может решить проблемы мирового масштаба, но замок — её идея. И она сработала!
Перво-наперво я во всех подробностях пересказываю расклад Саккелу. Весьма неприятно лишний раз вслух признавать, что сейчас я решаю проблему, которую сам же и создал. Но мой новый друг хоть и смотрит скептически, но отзывается одобрительно, даже с уважением. Молоток, мол, не сдрейфил. Сам накосячил, сам пытаешься исправить. А как иначе? В конце концов, я тоже человек, и спасение людей — всего лишь эгоистичное желание выжить в числе прочих.
Убедившись, что ни у кого из моих прежних спутников не возникло новых идей о том, что можно со этим всем сделать, я с надеждой смотрю на Саккела.
— Не знаю я. Не знаю, — задумчиво тянет лич. — По легендам, в замке есть хранилище знаний, но ни у кого нет к нему доступа. Даже я не смог проломить защиту.
— Для меня нет слова «невозможно», — я улыбаюсь.
Наконец-то, хоть какой-то шанс. Знания — это то, что мне нужно здесь и сейчас. И я прогрызу к ним путь даже зубами.
— Хочешь посмотреть? Идём, но боюсь, ты обломаешь зубы, как и все, кто пробовал до тебя.
— Других идей всё равно нет. Веди.
Мы следуем за Саккелом длинными извилистыми коридорами. Кажется, это подземелье располагается ещё глубже, чем алтарь воскрешения. Наконец мы упираемся в большую серую дверь. Вокруг неё во все стороны расходятся неаккуратно продолбленные ходы. Одна из стенок которых такая же гладкая, а другие явно долбили как попало.
— За дверью большая комната. Но стены такие же непробиваемые. Обкопали со всех сторон. Снизу, сверху, везде. Войти внутрь способа нет. Сразу говорю — дверь долбили, жгли, замораживали, взрывали. Иногда удавалось сделать выщербину, но она тут же зарастала.
— У меня свои методы.
С ошейником противоадминским же сработало. И тут должно!