Долгие, долгие два дня до столицы. И всё ради того, чтобы сделать, по сути, то, с чего стоило бы начать! У меня вроде как мелькали мысли выйти на венценосного папу через дочку. Но сначала нас гнали, как зверей, да и я рассчитывал на Марка, который казался мне надёжней какого-то там королишки.
Мы приземляемся в прямой видимости столичных стен. Едем не спеша, уставшие пегасы не возражают. Конечно же, нам навстречу отравляется малый конный отряд.
Когда колдун сто восемьдесят третьего уровня, вращая поднятым указательным пальцем, закручивает торнадо радиусом несколько сот метров — дипломатия идёт на удивление легко. Прям как по маслу! Принцесса уверяет, что в городе есть с десяток человек, которые могут определить степень опасности противника. Не так чётко, как я. Но так ещё лучше. Существо с более чем полутысячей уровней — считается непобедимым. Даже Хогг, ещё будучи восемьдесят шестого — являлся пусть не легендарным, но эпическим героем. Его именем можно пугать, и не только детей, но и вполне взрослых воинов.
Если варвар способен навести шухер и свалить от орды стражи, то Саккел разнесёт город в одиночку, не вспотев. Без Илвирин, конечно, его бы пытались остановить, но принцесса, заверяющая, что это её верный страж и он сопроводит её к отцу — очень убедительный аргумент. А когда у тебя над головой начинает формироваться вполне себе нешуточный смерч — крыть совсем уж нечем.
Не без препирательств, не без дёргающихся к эфесам мечей рук, но так или иначе мы проходим пять вооружённых постов, не прибегая к насилию. Впереди — тронный зал. Перед ним мы, конечно, спешиваемся, а лич отзывает пегасов — мы ж не завоеватели, мы поговорить пришли!
Добирались мы сюда не спеша, сея восторг среди детей и панику среди взрослых. Король точно мог встать, умыться, побриться и выпить кофея перед столь важным приёмом. А доложили ему сразу, тут к гадалке не ходи.
Мы переступаем порог величественного зала. Потолки такой высоты, что дрессированные тролли могли бы друг на друга вдесятером встать. Будь я монархом, я б себе завёл эдакий цирк. От порога до трона метров восемьдесят по ковровой дорожке. Стены украшены мозаиками и барельефами, тут и там свисают гобелены с изображениями битв, причудливых животных или величественных пейзажей. Я, правда, к архитектуре и прочим красивостям глух и слеп, мне бы диван поудобней и кресло помягче, а эти финтифлюшки — даром не нужны. Но королю по статусу полагается величественное помещение, и оно, да, внушает-с.
Мы идём по широченному красно-жёлтому ковру между двух рядов колонн и останавливаемся в десяти шагах от золочёного трона.
На нём восседает весьма представительный дядька лет под пятьдесят. Из-под украшенного драгоценными камнями венца на плечи ниспадают белые аккуратно причёсанные волосы. Морда лица строгая, но, как полагается, величественная. Седую бороду явно три цирюльника стригли и укладывали. Да и прочая одежда в красно-золотых тонах соответствует всем моим представлениям о королях. Так что очнись я тут среди ночи — сразу бы понял, кто передо мной. Вернее сказать, перед кем я. Потому как любой уважающий себя правитель смотрит на всех, кто ниже его трона, как на говно. Этот не исключение, и взирает он на нас — именно так.
Илвирин долго и высокопарно обращается к отцу, затем начинает весьма подробно объяснять сложившиеся обстоятельства. Факт того, что это я, дурак эдакий, выпустил Марка на свободу, она тактично умалчивает. Сразу видно дворцовую закалку. Слов много, но лишнего — ни слова. Я б её вместо бати на трон посадил.
Аккуратно, стараясь не выступать вперёд окружающих, поглядываю на Саккела с Хоггом. Они помалкивают, субординацию не нарушают, но мне почему-то кажется, что на короля смотрят без надлежащего трепета. Лич, как я успел узнать, кровей дворянских, но в его времена церемониала было поменьше, а сила решала побольше. Кто всем по голове дал — тот и король. Ну да, у него ж был алтарь возрождения. Можно качаться, не опасаясь умереть. А нынешние смертные люди не могут позволить себе такого удовольствия.
Геката прячется за мной. Так и подмывает применить оценку на его королевское величество, но принцесса предупредила, что использование навыков отслеживается и чревато. В таком составе бой мы, безусловно, выиграем, но какая после этого дипломатия? Вообще, пока мы добирались, я аккуратно расспрашивал Илвирин о монархе. Прямо она ничего не сказала, но по косвенным признакам даже мне, дураку, ясно, что семейным теплом тут и не пахнет. Отношения у папы с дочкой, на мой вкус, очень и очень странные. Почти официальные. Из привилегий разве что приём вне очереди да возможность избежать казни за неудачно подобранное слово.