— Значит, ты предлагаешь поверить в то, что жертвоприношение, которое работало тысячи лет, более не поможет? — грозно вопрошает Король.
— Да, ваше величество, я же говорила о могущественных людях, которых называют администраторами. Даже мои спутники для них не более чем пыль под ногами. А ты прекрасно видишь, что уважаемый Саккел, — Илвирин кивает направо, — может разметать город в руины. Но рядом с ними — он безобиднее младенца.
— Мне доложили, что ты сотрудничаешь со своими похитителями, я не хотел верить, но сейчас вижу — всё хуже, чем я думал, и это печалит меня. Допустим, чтобы избежать кровопролития, я прикажу уважаемому Асалтару прибыть во дворец и побеседовать с этими людьми. Однако ты должна остаться в своих покоях. Если всё, что ты рассказала, подтвердится — я вновь обдумаю твоё наказание. Если же нет…
— Я приму любое наказание, ваше величество.
Гнев закипает, рождаясь где-то в глубине живота и медленно поднимаясь вверх, заставляя сердце биться чаще, злые слова с угрозами вот-вот сорвутся с губ. Сейчас я выскажу этому старому пердуну всё, что о нём думаю. Хрена ему лысого, а не Илвирин под замок! Моего запястья касаются тонкие пальчики Илвирин.
«Мне ничто не угрожает. Просто поверь! Нельзя спасать человечество, разрушая королевства! Со мной всё будет хорошо! Я найду тебя, когда всё закончится, главное, увидев — не удивляйся. Я всё объясню, но потом!»
Делать нечего. В чужой дворец со своей конституцией не ходят.
— Пошлите за Асалтаром, пусть прибудет. Илвирин — отправляйся в свои покои. Твоих спутников разместят подобающе.
Мудак, конечно, но хоть вменяемый. Понимает, что если прикажет кинуть нас в темницу — в королевстве очень сразу же образуется новый правитель. Сказать по правде, если бы не мои чувства к Илвирин — я предпочёл бы силовой вариант. Быстрее и надёжнее. Сила на нашей стороне. Зря, что ли, супер-лича от проклятия освобождал?
Низко поклонившись, Илвирин удаляется в глубину дворца направо. Будто из-под земли выросшие слуги уводят нас в противоположном направлении. Не нравится мне это! Очень не нравится! Но объявить войну отцу моей возлюбленной против её воли — слишком мудацкий поступок. Вряд ли она простит меня за такое.
Немедленно по средневековым меркам — это спустя полдня. Нам выделили просторные покои. Как-то так я себе представляю номер люкс в отеле Старого Мира: огромная гостиная, шесть спален, гардеробная размером с двухкомнатную квартиру. Даже выступающая наружу, за внешнюю стену башенка имеется, она же сортир типа гнездо — покакай на челядь с высоты. Есть ещё и помывочная — комната с отдельным входом, где дежурят слуги, которые по первому требованию натаскают в бадью горячей воды. Как по мне — у Яги было комфортнее, но здесь, надо полагать, это элитные апартаменты.
Весьма громкий и назойливый стук в дверь оповещает о прибытии кого-то достаточно важного. Как я успел заметить, слуги тут стучат довольно робко.
— Заходи давай, — гаркает Хогг и перекатывается по дивану из лежачего положения в сидячее.
Я подавляю желание вскочить, как школьник, когда в класс входит учитель. Дверь отворяет седовласый старик в цветном балахоне до пят. Его шаркающие шаги гулко разлетаются по комнате, им вторит постукивание длинного посоха с зеленовато-розовым набалдашником.
Встаю нарочито медленно, но говорю вежливо:
— Уважаемый Асалтар?
Маг кивает. После чего мы поочерёдно представляемся, все, кроме Гекаты, она делает вид, что её тут вообще нет. Старик останавливается в двух шагах от широкого стола, вокруг которого мы расположились. Я не сторонник уважать людей лишь за возраст, но этот человек по идее должен нам помочь и не смотрит с презрением. Достаточно для вежливости. Я вылезаю из-за стола и придвигаю огромное кресло, приглашая гостя присесть.
Аккуратно извлекаю из поясной сумки обложенный подушками со всех сторон планшет. Показываю картинку камня абсолютного подавления. Зачитываю описание, переводя его на веллорский. Объясняю как можно подробнее своими словами. Вижу, что мага планшет интересует куда больше цели нашей миссии. Не могу его осуждать. Тем более, он старается никак не демонстрировать это, его выдаёт лишь огонёк в глазах.