Варвар опускает топор. Размером мой потенциальный собутыльник, конечно, меньше тролля, но вот мышцы, движения, осанка, не знаю, аура что ли – всё внушает ощущение непреодолимой несокрушимой силы. Оружие погружается в землю сантиметров на тридцать, а ведь он опускал его медленно, осторожно. Сколько эта хреновина весит? Килограмм сорок? Пятьдесят? Центнер? В Старом Мире человек не смог бы орудовать таким, никто бы не смог. Просто по закону рычага херня такого веса на вытянутой руке перевесит, и будь ты трижды халк – она ухнет вниз и поднимет тебя вверх. Ну, разве что суперсила позволяет нарастить супер массу в пятой точке. Если владелец оружия будет весить тонну, то он сможет орудовать железякой в сотню килограмм без каких-либо проблем. Интересно, как это работает здесь?
Мужик с топором выше меня головы на две, если не на три. Смотрит маленькими глубоко спрятанными под массивным утёсом лба глазками. Да этим лбом можно крепостные ворота ломать, как тараном. Да что ворота, стены долбить! Морда круглая, бородатая, усеяна неказистыми шрамами.
Здоровенная, как лопата ладонь цапает одну из кружек.
– Раб, который дерётся за свою госпожу? Ну и дурак же ты. Освобожу последним.
Звучит так, будто он понимает, что я делаю. Почему тогда пьёт? Его кадык ходит ходуном, а голова высоко запрокинута обнажая едва ли не единственное место на его теле, которое не покрыто мышцами-шрамами чуть более, чем полностью.
Свет в глаза, ор в уши. Столб льда врезается в варвара сверху . На долю секунды он превращается в ледяную статую. По телу здоровяка пробегает судорога раскалывая и сбрасывая лёд. Звенит, будто сто сосулек с крыши сбили.
Кто-то бьёт меня под коленку и волочит за ремень, семеня маленькими, но быстрыми шажками. Я еду на заднице по траве не в силах оторваться от впечатляющего зрелища.
Десятки молний вьются из земли. Два крохотных дракончика, как птички-колибри, висят на уровне лица варвара. Они кажутся нематериальными, сотканными из сизой дымки. Каждый из них исторгает струю жидкого огня в глаз противника с топором. Молнии ползут и струятся, будто растущие вверх корни с ускорением раз эдак в миллион. Они тянутся к конечностям здоровяка, но тухнут лишь коснувшись цели. Вместо каждой потухнувшей вырывается сотня новых.
Вся эта феерия продолжается секунды полторы. Я даже испугаться не успеваю. Варвар пытается шагнуть, подпрыгнуть, побежать, но безуспешно. Пока он отбрыкивается от молний – невидимая рука защёлкивает ошейник, подмяв внутрь чёрную бороду. В тот же миг исчезают молнии-дракончики и прочие спецэффекты.
Геката перестаёт тащить меня по траве. Я начинаю медленно офигевать от произошедшего. Вот она какая – магия! Увидел, теперь и умирать нестрашно. И это очень-очень сильная штука в умелых руках. Я оборачиваюсь, чтобы подтвердить догадку: Ална всё также сидит на тигре, но одной рукой упирается в его шею и выглядит так, будто только что бежала марафон, неся над головой варвара вместе с его топором.
– Так, – Ална пытается отдышаться и кивает на меня, – ты больше никого не освобождаешь. Особенно его. Тебя не убью, ты интересный, полезный. А гоблину буду отрезать по одной конечности за каждый твой проступок. Как видишь, я многое могу. Наденьте ошейник на гоблина.
Губы синеглазой волшебницы шевелятся, рука вспыхивает красным, как и шея Ге. Сразу после этого два воина поспешно подбегают и застёгивают на гоблинке такой же ошейник, как тот, который я с неё снял.
– Я понимаю, что ты его откроешь. С моим этот фокус не пройдёт. Будь паинькой.
– Госпожа, могу ли я узнать о людях…
Волшебница перебивает безапелляционным тоном:
– Веди себя хорошо, и может быть, когда-нибудь я разрешу обратиться ко мне с просьбой. Прочь!
– С-сука крашеная, – бормочу я сквозь зубы.
– Ага. А я что говорил?
Перевожу взгляд на усмирённого варвара. Ответил он на веллорском, а я пытаюсь сообразить на каком языке я обзывал волшебницу. Это мог быть русский, варвар его понимает? Я знаю русский, английский, почти как родной, бегло говорю на языке людей из леса, запомнил с десяток матов на гоблинском и теперь активно пытаюсь выучить веллорский. Слишком много всего, чтобы понять на каком языке я только что говорил!
Варвар смотрит на меня, странно так. С сочувствием, без ненависти. Когда он орал и размахивал "крылом от самолёта" на палке – выглядел не умнее тролля, но его взгляд заставляет почувствовать себя последним мудаком. Судя по обрывкам фраз, этот халк перекачанный шёл освобождать рабов, и меня тоже! Я вообще хоть что-нибудь сделал правильно?