– А то что?
– А то…
Я ловлю её кисть с ножом-зубочисткой. Нажимаю выворачиваю. Нож выпадает, но чёрта с два я его поймаю. Ге уже сориентировалась перехватила кинжальчик и воткнула его в мою левую ладонь. Стараясь не морщится от боли, я хищно улыбаюсь и заканчиваю фразу:
– …придётся выполнять свои угрозы!
Всё же я родом из Старого патриархального мира. Мне охренеть как неуютно в компании девчонки, которая трижды в день угрожает отрезать мне яйца. И я готов рисковать, чтобы исправить положение!
Как я и предполагал, не нравится ей моя кровь. Не нравится ей меня резать. Теперь уже ей неловко и неуютно!
– Погоди-погоди. Я сейчас. Придётся рукав от рубашки отрезать. Я перевяжу.
– Так-то лучше.
Чувствую, как губы растягиваются в улыбку до ушей. Я победил! Моя здоровая рука тянется к её косматой головке. Пальцы касаются волос. Я вижу, как по телу гоблинки прокатывается едва-едва заметная волна дрожи. Она явно из тех, кто не позволит прикасаться к себе кому попало.
Я дружелюбно лохмачу жёсткие чёрные патлы. Ге стоит как вкопанная, но не сопротивляется. Долго стоит, почти с минуту. Ей явно совсем непривычно ощущение, когда её чешут и лохматят. Как она кого-то убивает своей зубочисткой? Я временами поглядываю на раненую руку: да насквозь, да кровь капает, но не смертельно. Лучше б не смотрел, пока не смотрел, было почти не больно!
– Дай уже перевяжу!
Большая часть рукава моей рубашки превращается в импровизированный бинт. Ладонь болит всё сильнее, но душу греет осознание, что я правда нужен этому маленькому зелёному созданию. Она очень расстроилась, ранив меня. Чёрт возьми, оно того стоило!
Когда Геката суетится у костра, или перевязывает рану, или готовит спальный мешок для сна – она выглядит почти счастливой. Её глазищи поблёскивают, а уголки губ приподнимаются. Но может быть мне только кажется.
Я облизываю пальцы.
– Очень вкусно, Ге. Обещаю, я не буду пытаться готовить. У меня так не получится.
Гоблинка делает вид, что ей безразлично, но я то вижу улыбку до ушей! Похвала. Как мало надо человеку для счастья. Упс, я теперь всё-таки считаю её человеком? Понятия не имею, как делали гоблинов, но по идее – там всё тот же обычный человечий мозг, упакованный в немного другое тело.
Покончив с ужином, я кидаю свой спальник в стог. По приказу заботливой волшебницы, нам выдали спальники ещё на первом привале. Но сегодня Геката потеряла свой, перед схваткой с варваром.
Я пленник. Пребывание в таком статусе – сковывает само по себе, не говоря уже про ошейник. В каких-то равных отношениях, я бы не постеснялся пойти напомнить об удобствах. Но сейчас любая просьба – это обязательство долг перед пленителями. Ночи тёплые – стог есть. Да и гоблинка не похожа на мерзлячку. Переживёт, чего я беспокоюсь.
Укладываюсь спать в спальнике в глубине стога. Мысли о том, что моей зеленокожей спутнице будет холодно мешают уснуть. Можно попробовать позвать её в свой спальный мешок, но, боюсь, не так поймёт! Отдать спальник ей? Не-не-не. Я не рыцарь. Я – дитя асфальта. Я даже летом первый окочурюсь, заболею и помру.
Что-то более жёсткое, чем солома в стогу, касается здоровой ладони. Я осторожно перебираю волосы Ге. А что если завтра нас и правда продадут в разные стороны разным хозяевам? А, вдруг, Геката подумает, что я это нарочно? Зачем я угрожал таким!?
Глава 6
Мне снится Мари: она убегает всё дальше и дальше, я пытаюсь догнать её, но огромное колено выбивает из лёгких воздух и придавливает к земле. В голове кружат мысли о маленькой жертве. Я должен узнать, что с ней! Вдох требует усилий. Просыпаться не хочется, но дышать и впрямь тяжеловато. Пытаюсь на ощупь понять, что же такое на меня навалилось.
Толчок поддых и гоблинские маты проясняют ситуацию. На моей груди, калачиком, как котёнок, спала Геката. И как перепуганная кошка, поцарапав мне руку и живот, выскочила из стога, едва я попытался ощупью понять, что к чему.
Утро без разносолов. Стражник молчун принёс нам по миске баланды. Жаль, я думал, заслужил питаться с барского стола на постоянной основе. Сижу, пытаясь влить в себя хоть пару ложек этой дряни. Нужно найти способ повидать остальных пленников. Среди них должны быть Мари и Тавек. Ге – дуется, как мышь на крупу. Не знаю, что ей не так. Сама залезла, сама пригрелась… я спал вообще!
О правилах джентльменства и прочего подобающего поведения в Новом Мире я ничегошеньки не знаю! Могу только догадываться, что нормы приличия тут всё-таки есть, и спать друг на дружке не совсем правильно.
Расспрашивать матерящуюся, как сапожник, гоблинку, что такое хорошо, а что такое плохо – затея сомнительная. Её представления о мире могут сильно отличаться от общепринятых.