Тоже мне "молот Тора", блин. Я улыбаюсь и киваю. Бесценный для Мари предмет попадает в мои цепкие лапы. Я пододвигаюсь к девочке поближе, гребень неохотно продирается сквозь её длинющие соломенные волосы, но мысли мои убегают далеко от красоты вообще и причёсок в частности.
Может и правильно я не любил детей? Одни проблемы от них. Жертва и жертва. Положат её, допустим, через неделю на большой камень, вырежут сердце, споют песни, спляшут на костях… Даже будь я сильно против, что делать? Воевать со всем племенем? Чем? Кружкой пива? А если побежу.. победю… короче, выиграю неведомым чудом, что тогда? Останусь в глухом лесу охранять ребёнка от троллей. Так себе перспективка…
– Артём, пора! – кричит громкий мужской голос снаружи.
Как-то неловко быть Артёмом здесь. Я знаю почти всех в поселении по именам, и только одно мне знакомо – Мари. Мозг при переносе никто не переделывал, такой же каким от обезьян достался. Он всегда ищет причины, закономерности. У меня имя из старого мира и у неё. Я трактирщик, а не воин, не маг, и она – жертва. Не просто же так?
А если просто, а если случайность? А я тут всю голову сломал, сейчас кровь из ушей польётся!
Хорошо в каменном веке. Встал, рубашку отряхнул и готов в поход. Ни тебе в душ переться, ни в зеркало смотреть, ни дезодорантом дезодорантиться не надо. Все воняют и ты воняешь – благодать!
Я вскакиваю, будто по команде, и намереваюсь выбежать наружу. Но успеваю вовремя одёрнуть себя. Наклоняюсь, губы растягиваются в улыбке, а руки вручают гостье её драгоценность.
***
Мы вышли ещё до полудня, а сейчас уже смеркается. Меня сопровождают Тавек и пятеро крепких мужчин, вида весьма устрашающего. Все дикари как на подбор жилистые, высокие, плечистые. Я на их фоне – заморыш, дитя асфальта. Зато у меня штаны есть, и рубашка!
Скажет ли мне Видящая что-нибудь полезное про Мари? С чего я вообще решил, будто она может что-то знать? Сидит небось шаманка, жрёт мухоморы, говорит с глюками и понятия не имеет о моих проблемах. А я оценкой жертву высмотрел и спать теперь не могу. Так что это ещё вопрос, кто тут видящий!
За время пути я дважды проверил моего маленького подопытного оценкой. Как и предполагал – навык выбрался спустя примерно сутки. На самом деле, я уверен – ровно через сутки, но я не знаю ни точного момента убийства медведей и получения им четвёртого уровня, ни сколько времени сейчас, да и оценку каждую минуту кидать не могу.
Навык у Тавека полезный, пассивка на метание чего угодно. Понять удача это или так и задумано – невозможно. Нужно больше данных. Вот бы мне блокнотик какой.
Так, стоп. Меню, настройки, далее, дополнительно, всё глыбже дальше. Ага, нашёл. Есть заметки и карта! Почему я раньше туда не влез? Может и инвентарь найдётся? А там броня, бластерный-меч-кладенец, рация для связи с цивилизацией.
Фигушки. Едва не словив лбом десяток деревьев – я перерыл в меню всё до буквы. Карта и заметки – последнее, о чём я ещё не знал. Почему я раньше этого не сделал? Мог бы отметить поселение на карте, а то вдруг что. Я параноик? Кажется мне, здесь это отличное качество!
***
Дорога заняла часа полтора, наконец, мы входим на небольшую аккуратную полянку. В центре неё вигвам из драных шкур и старых веток, прям как у меня. Ни тебе пещеры с черепами, ни рядов молодых шаманов в трансе стучащих в барабаны, а я надеялся, визит к видящей – это нечто эпичное!
Один из провожатых жестом указывает вперёд. Я откидываю полог и вхожу.
– Здравствуйте, – автоматически выпаливаю на чистом русском.
Чувствую себя полным идиотом. С противоположного конца шатра на меня внимательно смотрит пожилая женщина. Нас разделяет едва-едва горящий очаг, но я вполне могу рассмотреть хозяйку, вплоть до мелких деталей. Лицо Видящей походит на старый, плохо сохранившийся клубень картофеля, оно испещрено морщинами и зияет крупными родинками, как глазками. Волосы переплетены шерстью животных, перьями и кожаными полосками, а тело облачено в косматую чёрную шкуру.
Из дальнего закутка позади шаманки отзывается знакомый мужской голос с омерзительным английским акцентом:
– Привет!
Наверняка я открыл рот и выпучил глаза, но в следующее мгновение максимально сощурил их, пытаясь высмотреть, кто же со мной заговорил. Из темноты выныривает непривычно бородатое, но вполне знакомое лицо.
– Марк?
– Да, – отвечает голос перейдя на родной для него английский, – ты ведь поможешь мне сбежать от этой карги?