Бегом к Тавеку, хоть тут всего три шага.
— Ты как? Где болит?
Мальчишка часто моргает и пытается ещё раз чихнуть. У него не выходит. Хогг аккуратно подсовывает ему ладонь под спину и медленно приводит в сидячее положение.
— Ну чё, пацан.
Я смотрю на варвара, как Ленин на буржуазию, и он замолкает. Паренёк и так напуган, ещё это чудовище ревёт.
— Тавек, нам нужна твоя помощь. Срочно! Скажи, ты ранен?
Сначала надо убедиться, что наш целитель сам не собирается кони двинуть. Хлопаю себя по лбу. Я — идиот. Оценка. Лёгкое сотрясение. Ставлю на то, что он получил его не от врагов, а от небрежной транспортировки нашей яростной машиной смерти.
— Вроде… — начинает мямлить мальчик.
— Хорошо, — мягко перебиваю я. — Ты сможешь лечить?
— Да… наверно…
— Отлично! Смотри, сейчас мы выдернем копьё.
Я указываю ему на распластанную рядом Гекату.
— Гоблин, — недовольно тянет Тавек.
— Гоблин! — срываюсь на крик. — Гоблин, который рисковал жизнью, чтобы тебя спасти! Гоблин, который искал мёд, чтобы тебя отпаивать, и попал из-за этого в плен! Гоблин, который помог тебе стать целителем. Что ещё она должна была сделать, чтобы заслужить твою… твоё… Сука! Она в жопу тебя должна была поцеловать, чтобы ты перестал её ненавидеть?!
Чувствую, как по щекам бегут быстрые тёплые струйки, и это не дождь — мы под крышей. Геката вот-вот умрёт, а он тут ломается! Я хочу напомнить, что она ещё и языку его учила, и ни разу слова дурного не сказала, но уже не могу. Даже мат кончился. Только сейчас до меня доходит, что Ге ни разу не задирала маленького и слабого. Собачилась с самым большим и сильным. Поднимаю взгляд на печальную морду Хогга. Как она не издевалась над ним, а он за неё глотку перегрыз. Вот взял — и перегрыз, прямо у меня перед носом, я в тот самый момент с крыши падал.
— Пацан, — голос непоколебимого варвара дрогнул. — Помоги.
Тавек упирается ладонями в землю, поворачивается к тельцу Ге и задумчиво смотрит на неё. Я думаю о том, как мало надо сделать, чтобы тебя ненавидели. Достаточно просто принадлежать к группе тех, кого ненавидит этот маленький воин. Геката лично — делала для него лишь добро. Я был уверен, что они подружились ещё во время охоты. А он раздумывает, падла такая!
— Ладно…
— Быстро мой руки! Суй под дождь наружу!
На меня смотрят две пары непонимающих глаз. Ясно. Понятно. Про гигиену мы не слышали.
— Просто делай, что я говорю.
Варвар бодро подхватывает паренька подмышки и тащит на вытянутых руках к двери.
— Просто делай, как он говорит!
Похоже, громоподобный голос над головой служит неплохим мотиватором, и Тавек послушно полощет ладони под струями чуть ослабшего, но всё ещё льющего как из ведра дождя. Я подхожу поближе и требую тереть друг об друга, чтоб скрипеть начали.
— Всё. Поставь его обратно.
— Ага.
Когда варвар водружает маленького целителя на пол рядом с умирающей Гекатой, я начинаю подробный инструктаж.
— Слушай внимательно. Ты должен лечить сначала внутри. Потом снаружи. Суёшь руку в рану. Тут, слева. — Для верности указываю направление с учётом того, что Ге мы ещё перевернём. — Тут будет позвоночник, ну то есть кость. Тебе надо лечить её и всё, что вокруг. Лечи хребет два раза. Иначе ходить она не сможет.
— Ты чё, всё-таки целитель? — недоверчиво спрашивает Хогг.
— Не сейчас! — огрызаюсь я. И добавляю максимально спокойным тоном: — Ты всё понял? Точно? Если нет — переспроси!
— Понял, — отвечает Тавек.
— Хогг, подвинь её ближе к свету. Потом выдёргивай копьё и поворачивай спиной вверх.
Он выполняет команду за полсекунды.
— Давай, Тавек! Руку в рану и лечи!
Маленький целитель тянет дрожащую ладошку к булькающему фонтанчику в зелёной спине. Я крепко сжимаю его запястье и направляю его пальцы в рану.
— Хребет чуешь?
— Вроде…
Задолбал он своим «вроде»!
— Лечи!
Терпеливо жду, пока зеленоватый свет от ладони не потухнет.
— Ещё раз!
Снова жду.
— Теперь снаружи!
Оценка. Потеря крови девятнадцать процентов. А вот это уже нехорошо. Совсем нехорошо. Не знаю, сколько смертельно, но у меня ни капельницы, ни физраствора, ни навыков по переливанию крови. Да и знаний не хватит.
— Переворачивай! Ага, всё. Дальше мы сами. Тавек, теперь просто лечи…
Снова жду, нервно считая секунды. Кровь перестаёт выплёскиваться из раны. Осталось последнее лечение.