Сижу и пытаюсь отдышаться, мои пальцы всё ещё крепко сжимают запястье Тавека. Он вяло пытается вырваться. Поняв, что держать его мне больше не надо, я судорожным движением разжимаю хватку. Оценка. Потеря крови двадцать восемь процентов. Повреждения позвоночника и что-то непонятное про сдавленный спинной мозг. Хреново. Я не медик, от этого любая травма этого самого позвоночника кажется мне очень и очень страшной. Но там ведь и про повреждённую кожу есть, но она же зарастает. Может, и нервы подлечатся?
Перевожу дух и пытаюсь прикинуть, сколько раз я сегодня применял навык. Не помню, просто подышу десять-пятнадцать секунд. Дышать по-прежнему больно. У меня ж кроме оценки есть меню себя любимого. Открываю. Это я что, без повреждений, или они тут не отображаются? Я хотел проверить Мари, но, как говорится, в самолёте сначала надень маску сам, а потом на ребёнка.
Правда, пока умирала Геката — я не смог следовать этому правилу. У Мари не видно никаких травм. Подождёт с полминуты. Оцениваю себя — два сломанных ребра. И всё? Похороны отменяются. Я рассеянно кручу головой и спрашиваю:
— Как принцесса?
— Дышит.
— Раны есть?
— Иди сам пощупай. Твоя баба, не моя.
— С чего… — я хочу спросить, с какого перепуга она моя, но осекаюсь.
Пусть будет моя. Мне нравится такой расклад. Точно лучше моя, чем его. Оценка тут не поможет, на эльфийку она не действует. Проверю Мари. У ребёнка тоже лёгкий сотряс, и всё. Похоже, их всё-таки стукнули по голове.
Неловко-то как. Но делать нечего, раз нельзя навыками, надо проверить ручками. Сначала осматриваю голову, перекидывая длинные зелёные волосы с одной стороны в другую. Синяков не видно. Крови нет. Что дальше? Принцесса, как и мы все, промокла насквозь. Хотя нет, полуголый от пояса до макушки варвар уже почти высох. По-моему, от него даже пар идёт.
Приподнимаю Илвирин и провожу руками вдоль спины. Что я хочу нащупать? Сломанные рёбра? Да я понятия не имею, какие они на ощупь! На спине повреждений не обнаружено, как минимум нет ран и обломки костей не торчат. Раздеть её? Неприлично, но мы не на балу. Мы чуть не сдохли тут! Продолжая придерживать её за спину левой рукой, начинаю правой расстёгивать пуговицы плотной, как доспех, жилетки. Грудь под моей ладонью вздымается выше, кажется Илвирин глубоко вдыхает.
Жгучий шлепок по щеке едва не сворачивает мне шею. Я нервно возвращаю голову в нормальное положение и встречаюсь с гневным взглядом эльфийки. Резким движением убираю от неё руки, и она начинает падать назад. Я аккуратно подхватываю её под локти, чуть придерживаю и снова отдёргиваю руки, так, будто она раскалённая кастрюля.
— Это не то, что ты думаешь! — бормочу самое тупое, что можно сказать.
Ненависть во взгляде изумрудных глаз сменяется презрением.
— Не, принцесска! Он не врёт. Если б он правда решил тебя поиметь, пока ты в отключке — я б его прибил.
— Да ты сам меня подбил её пощупать!
Я пытаюсь оправдаться хоть как-нибудь, но понимаю, что прозвучало это совсем не так, как я хотел бы.
— А то ж! Ты мелкому говорил, как зелёную лечить. Выходит, знаешь что в целительстве поболе меня!
Отползаю на заднице, перебирая руками и ногами. И вытягиваю ладони вперёд.
— Да я правда ничего. Я волновался! Прости! Я проверял, не ранена ли ты! Ну… пытался проверить…
Хогг начинает громко раскатисто ржать.
— Козлы!
— Ага! Ещё какие!
Варвар опускается на лавку. И вдруг меняется в лице:
— А мелкая чё? Мелкая жива?
— Да, нормально с ней всё. Пускай спит. Не буди. Чёрт! Я думал, мы все умрём.
Облегчённо выдыхаю и откидываюсь на спину.
— Было близко. Грёбаный ошейник, — ворчит Хогг.
На него падает свет из окна. С шеи до пупка пролегают две широкие красные полоски. Но кровь, похоже, уже остановилась. Указательные пальцы рук, которые варвар положил на колени, стёсаны едва ли не до кости. Я так понимаю, именно на них пришлась основная нагрузка, когда он рвал ошейник. Монстр. Как есть монстр. И этот халко-терминатор снова за нас!
Я думал, он ненавидит Гекату. Всё ремя зеленожопой зовёт. Ан вона как — глотку за неё перегрыз. И за Мари беспокоится. Трудно ему, наверно. Большой, страшный и привык выглядеть таким. Он не умеет говорить добрых слов, всегда язвит и насмехается, но делает всё как надо. Я ему завидую. Обычно я знаю, что сказать, а что ни делаю — херня выходит. И с каждым разом всё хуже и хуже.
— Чё киснешь? Пошли жратву искать! Зеле… твою мать. Лошадей надо поймать.
Он хотел сказать, чтобы Геката это сделала. Ясненько, привык к ней.
— Илвирин. Ну прости! Ты в порядке?
Заставляю себя подняться на локти.