— А можно, я сяду? — понимаю, что мой голос звучит, как у робкого первоклассника, который в туалет отпрашивается.
— Садись, если хочешь.
Слава богу. В смысле, великому ИИ. Стоять на этой шутке я не рискну, даже если на кону будет судьба вселенной! Я аккуратно сажусь на задницу, свешиваю ноги в пропасть, так, чтобы мост оказался между ними. В идиотской позе, оседлав мост и подтягивая себя руками, ползу на жопе к центру этой пугающей конструкции.
Лысый смотрит на меня, не сдерживая улыбку.
— Что ж, скажи, не смелый человек, почему ты достоин того, чтобы говорить с великим ИИ. Подумай, не торопись. Если твой ответ окажется ложью — ты умрёшь.
Не торопись?! Да я тут от страха сдохну, если не поспешу! Я начинаю своё медленное движение вперёд на пятой точке и громко и отчётливо даю насмешливому шаолиньцу ответ:
— По праву старшего. Я появился на свет раньше, чем великий ИИ. Сойдёт за причину?
Формально я не вру. Если мерить срок жизни, то я безусловно проиграю. Но родился я минимум за двадцать четыре года до того, как этот искусственный интеллект проектировать начали.
Выпученные глаза стража придают мне сил и заставляют усмехнуться. Когда я добираюсь до конца мостика, мужчина услужливо подаёт мне руку, и я с удовольствием пользуюсь его помощью.
— Как бы то ни было, на этом мосту нельзя солгать, — потрясённо бормочет он, явно обращаясь больше к самому себе, чем ко мне. — Я доложу о вашем приходе, господин.
О как! Быстро же он сменил тон. Признаться, об этом испытании я не думал, не гадал, ответил сходу и с перепугу. Не хотелось ни одной лишней секунды находиться над бездонной пропастью.
Отхожу подальше от края и как желе стекаю вдоль стены. Посижу подожду. Даже пяти минут не дали отдохнуть, сволочи. Прежний шаолинец возвращается ещё с одним. Второй возрастом явно постарше, на пенсию ему пора. Брови седые, борода до пупа. Вот точно такие деды в китайских фильмах по деревьям скакали.
Я встаю, размышляя, как бы мне так в меру почтительно поклониться.
— Он правда так сказал? — спрашивает старший у младшего.
— Да, господин.
Старик недоверчиво осматривает меня, а потом резко переспрашивает, обращаясь уже ко мне:
— Это правда?
— Безусловно, — а что я ещё отвечу?
— И он сказал это на мосту? — уточняет дед у стража.
— Да, господин.
— Нет, этого не может быть. Я не поверю, пока сам не услышу! Вернись на мост, будь добр.
Вот мудачьё.
— Обязательно на середину?
— Он боится высоты, господин.
— Не обязательно, — отмахивается дед.
Тяжело вздохнув, а куда деваться, я тем же макаром седлаю мост и чуть отодвигаюсь от края. Правда я получился спиной к старику. Ну да хрен с ним.
— Значит ты говоришь, что ты старше великого ИИ?
— Я появился на свет раньше, чем великий ИИ.
Думаю, лучше быть поточнее в формулировках. Старик бормочет что-то невнятное. Наверняка матерится.
— Простите, господин. Ваши слова слишком невероятны, — принимается лебезить седобровый. — Вставайте, я вас провожу. Может, вам нужно что-нибудь?
Тем же смешным неуклюжим способом я возвращаюсь на безопасную поверхность и только отойдя от края подальше, отвечаю:
— Может, после. Сперва я хотел бы пройти туда, где здесь говорят с великим ИИ.
— Да, господин, я лично буду вас сопровождать.
Ненавижу таких людей. Сначала ты для них тля, а как покажешь нечто удивительное, так сразу спины гнут и жопу лижут. Двуличное мудачьё. Оба два одинаковые. Отец с сыном? Похожи в чем-то.
Хорошо, что я больше никого не взял. Понятия не имею, какие ответы дают на мосту обычные люди. Не удивлюсь, если бы Хогг или Илвирин захотели рискнуть. С каждого по вопросу, никто ведь не запрещает подсказывать? Хотя, как знать. Если бы они прошли испытание — у меня было бы три попытки, а если нет — минус два спутника.
Старик ведёт меня длинными коридорами. Делалась эта конструкция явно утерянными технологиями «древних» — моих современников, хех. Стены возносятся ввысь минимум на километр, оценка моя на такие расстояния не работает. Но солнце едва-едва видно в самом верху. Это впечатлит здесь кого угодно, но не меня. Я вполне представляю орбитальные лазеры, которые могут горы и вовсе на лапшу порезать.
После долгих блужданий по величественным коридорам без потолка ставший очень почтительным дед приводит меня в огромный, как стадион, зал. Пространство освещает солнечный свет, струящийся из стен, но с высоты пару сотен метров. Кажется, крыша в этом зале всё-таки есть.
— Возложи руки на алтарь.
Главный шаолинец указывает на круглый цилиндр высотой мне по грудь в самом центре этой гигантской арены.
— Хорошо, оставьте нас.