- Пожалуй, сомнения все-таки есть. С тобой-то все понятно, вот только мы не в аду. Это что-то другое. Да и вообще, ты же вроде говорил, что это место не имеет значения.
-Значит со мной тебе все стало понятно? – капюшон похоже развеселился, в голосе явно чувствовался сдерживаемый смех.
Холод проникавший в сердце пронизывал все его существо оборачиваясь леденящим страхом, даже ужасом. Наверно, если бы не костер, то он просто застыл бы изваянием этого ужаса.
- Что за игру ты затеял?
- Ооо! Игра! А ты хочешь сыграть со мной в игру? – капюшон оживился, в его глубине даже мелькнули два красноватых огонька – Давай сыграем! Тебе понравится, может, мы даже подружимся. Ты хочешь быть моим другом?
В горле застрял ком, мысли бешено метались и путались. Это какая-то изощренная ловушка? Что за игра? Нет! Нельзя поддаваться страху. Нельзя идти у него на поводу. Что бы это ни было, и что бы он не говорил, но соглашаться с ним нельзя. Ни в коем случае…
- Обойдешься! – Макс ощутил тепло. Он недоуменно уставился на костер, как будто впервые его увидел, не понимая, откуда он тут взялся. Когда это я успел так замерзнуть, ведь я же никуда не отходил? Его всего трясло, но холод уже покидал тело, изгоняемый мягким теплом костра. Макс почувствовал себя уверенней.
- Значит тебе нравится играть в игры?
- Пожалуй, это бывает довольно забавно, надо же как-то коротать вечность, – его смех был скрипучим, словно раздавался из старого, испорченного радиоприемника.
- И с кем же ты играешь в игры? С Богом? – Максу показалось, что он внезапно оглох, наступившая тишина казалась вещественной. Смех прекратился так резко, словно кто-то просто выключил, щелкнув выключателем.
- Кое-кто однажды сказал такую фразу: «Кто как Бог?». Полагаю, ты с этим не согласен, раз считаешь, что кто-либо может с… Ним… играть?
- Тогда с кем игра?
- С людьми, с кем же еще. Мы играем в них, как в куклы.
- Но ведь у людей есть свобода воли и все такое. Как можно с ними играть?
- Ну что ты. Я ни сколько на эту вашу волю не посягаю. Я, можно сказать, законопослушный гражданин. Я играю теми, кто сам этого захотел. Ты бы удивился, узнав, с какой радостью, люди становятся нашими марионетками, сами отказываются от своей воли. Некоторые настолько смешные, что даже думают, будто прислуживают нам.
- И зачем это вам? Это что, какой-то изощренный способ войны с Богом? Или попытка что-то Ему доказать?
- Я в недоумении. Ты глухой? Или ты тупой? Кто может воевать с… Ним…? И что можно доказывать тому, кто… Он? Хотя бывает весьма забавно, когда вы, люди, находите такое возможным и даже серьезно спорите об этом.
- Тогда зачем? Какой в этом смысл?
- Двадцать одно.
- И что это значит?
- Игра, популярная у заключенных. Так уж получилось, сначала мы увлеклись некоторой идеей и лишились своего дома, потом показали истинную суть людей и за это оказались в своеобразном СИЗО, а теперь нас ждет суд, который окончательно отправит нас в тюрьму. Вот и развлекаемся, как можем, пока есть такая возможность, приятно, что все наши друзья, после суда отправятся туда вместе с нами, и никто нас уже не сможет разлучить.
- То есть эта тюрьма создана специально для вас, но вы своими играми заманиваете туда людей.
- Да никого мы не заманиваем. Вы сами с огромным желанием идете к нам.
- Это потому, что вы лжете людям, ради каких-то своих целей.
- Это стереотипное мышление. Ты же на самом деле так не думаешь? Правда, ложь… Никого мы не обманываем, да и какой в этом смысл? Вы все прекрасно обо всем осведомлены, и о нас, и о том, что происходит. Просто фишка в том, что вы ненавидите реальность, ненавидите ее каждой своей клеточкой. Вы готовы отдаться во власть любой иллюзии, любой выдумке, лишь бы продолжать игнорировать истину, готовы отдать все ради того, чтобы ничего не видеть. Вам куда проще и приятней находиться в выдуманном мире, чем признавать реальность. Поэтому вы так любите играть, поэтому у вас сейчас так популярен виртуальный мир, ведь чем дальше от реальности, тем вы лучше себя чувствуете. Уверен, что игры нравятся вам даже больше, чем нам. Вы сами подменяете все в своей жизни суррогатами, даже истинную любовь вы ненавидите, предпочитая играть в нее. И так во всем. Так что не надо винить нас за наши маленькие слабости, тем более, что мы ведь для вас и стараемся, вы нам очень нравитесь, мы ценим каждого нашего друга.