- Да, - ответил он, глядя на Ханта, - в рапорте указано, что «скорую» на место обвала вызвала Кэт Уссэн. Также в рапорте указано, что бригадой «скорой помощи» было принято решение отвезти её в больницу вместе с вами.
- Хорошо. Спасибо, Хокинс, - произнёс Хант и обратился к доктору, - доктор Рикс, будь любезен, распорядись, чтобы мне выдали мою одежду, а то я сижу тут в одних трусах, чем, наверное, смущаю даму.
- Ничуть! – тут же отозвалась Кэт.
- Это возмутительно! – негодование доктора наконец-то прорвалось. – Просто неслыханно! Вы – мой пациент! Вам показан постельный режим! Вы должны находиться под наблюдением, у вас могут начаться осложнения! Я не могу вас отпустить!
Хант спокойно наблюдал за кричащим доктором, а после того, как тот замолк, спокойно произнёс:
- А, я думал, мы поняли друг друга, доктор… Видимо, я ошибся, - покачал головой Хант, - Понимаешь, я редко ошибаюсь и очень не люблю этого. А ещё, я всегда добиваюсь поставленных целей. Но ты неплохой человек, поэтому у тебя будет выбор: или ты отдаёшь распоряжение принести мою одежду и выписываешь меня, или я прикажу офицеру Хокинсу арестовать тебя, друг.
- За что? – выдавил Рикс, с опаской поглядывая на офицера Хокинса, который пока стоял не двигаясь, хотя и чувствовалось, что он в напряжении.
- За то, что ты мне мешаешь работать, - ответил Хант.
- Это нечестно и негуманно! – практически завопил Рикс.
- Зато – действенно и результативно, - холодным тоном произнёс комиссар, - мой мандат позволяет пресекать любые действия тех, кто препятствует работе чрезвычайного комиссара и его сотрудников. Так, что – всё честно. Может – негуманно. Но честно. Извини. А теперь – прошу, мои вещи.
Доктор ещё немного постоял, сверля взглядом Ханта, после чего, скрипнув зубами, вышел, хлопнув дверью.
- Спасибо, Хокинс. Свободен, - кивнул полицейскому Хант.
- А, как же… - немного замялся офицер, - разве вас не надо подвезти до дома?
- Обойдусь. Спасибо, - произнёс Хант, - Свободен, Хокинс.
Когда закрылась дверь за полицейским, Хант повернулся к девушке, которая так и стояла рядом с его кроватью, и выжидательно смотрел на неё. Она молчала.
- Итак, - начал Хант после недолгого молчания, переходя на «ты», - значит, ты меня спасла. Интересно. Меня зовут…
- Я знаю! – снова затараторила она, перебив. - Мортон Хант, чрезвычайный комиссар. Все эти полицейские, которые прибыли к завалу, все уши прожужжали врачам, какой ты важный и как с тобой обращаться.
- Понятно, - протянул Хант, - ладно, проехали тогда. Есть предложение. Я мало, что могу предложить молодой девушке, но в благодарность за моё спасение, девушка не откажет некоему чрезвычайному комиссару в распитии с ним односолодового виски тридцатилетней выдержки?
- В обед? Виски? Да, ещё и который старше меня! – притворно возмущаясь, сказала Кэт.
- Это значит – да?
Девушка картинно потупила взор и даже пару раз шаркнула ножкой, якобы в раздумьях.
- Да, - наконец сказала она, весело, даже слегка игриво, как показалось Мортону, улыбнувшись.
- И ответить на несколько моих вопросов, - добавил Хант, явно обескуражив этим девушку.
- Хорошо, - через некоторое время согласилась она.
Через пятнадцать минут чрезвычайный комиссар Мортон Хант, поддерживаемый своей новой спутницей, сели в такси, припарковавшееся перед главным входом в госпиталь. Ещё примерно через пол часа такси остановилось прямо напротив подъезда, где жил комиссар.
Глава 10
- Восемьдесят четыре, - сказал Хант, поднявшись на пятый этаж дома, в котором находилась его квартира.
- Что, восемьдесят четыре? – спросила Кэт, изумлённо разглядывая двери квартир с номерами «девять» и «десять».
- Ступеньки, - пояснил Мортон, но видя, что такое объяснение недостаточно информативно, продолжил. – Значит, всё в порядке.
- Что именно? – всё ещё недоумевая, спросила девушка.
- Я – в порядке. Реальность – в порядке, - с хитрым прищуром объявил Хант. – Да-да, мадемуазель Уссэн, не удивляйтесь. Пока до моей квартиры ведут ровно восемьдесят четыре ступеньки – всё в порядке.