Евнухи, служанки, лекари, даже стража и та находилась здесь. Рассредоточившись плотным кольцом по периметру, огромные массивные охранники в старинной ритуальной одежде, состоявшей из черных облегающих кожаных штанов, и такой же черной кожаной жилетке, с поясом-портупеей для оружия. Именно с нее сейчас свисали несколько кинжалов, да энергетические бластеры.
Стража с копьем в руках, рассредоточились по периметру огромного помещения, стоя спиной к стенам, ну и к воротам. В которые я так стремительно ворвался.
Ритуальная площадь, больше напоминающая огромную залу, с черно-серыми стенами, и сводчатым куполообразным прозрачным потолком.
Сквозь узорные большие окна, находящиеся на высоте трех метров от пола, проникал яркий свет трех наших лун. По стенам вились золотые руны. Они плавно перетекали из одного рисунка в другой, рассказывая о прошлом.
Под куполообразным прозрачным потолком на пентаграмме, располагался черный алтарь из древнего вулканического кварца с золотыми прожилками. Поговаривают, эту каменюку откуда-то приволок мой далекий предок, и установил здесь, прямо на редкий магический источник. Скованный магической пентаграммой.
Один из тринадцати источников.
Именно здесь появлялись на свет все мои предки, и я сам. Именно здесь, родиться и мой ребенок. Когда придет его время.
Так же, этот алтарь использовали еще для одного ритуала. Самого кровавого и жуткого.
Жертвоприношение ради возможности зачать ребенка. К подобному демоницы прибегали крайне редко.
Что черт возьми, задумала Аминат?
Взмахнул рукой, одолеваемый нехорошими предчувствиями. И не ошибся.
В центре залы прямо над алтарем, висела полностью обнаженная девушка. Распятая в стороны за руки и за ноги, моя человеческая кефайя парила над магическим камнем. Ее черные волосы развевались от дуновений ветерка, проникающего из панорамных окон в стенах.
Чуть подальше, в стороне, парил в воздухе хлыст. Артефакт напоминал по виду прямоугольный черный цилиндр, увитый древними зелеными рунами.
С одного конца, с шипением и свистом скользя по каменному черному, извивались тонкие длинные энергетические хлыстины.
Семь сверкающих голубыми разрядами тонких ремешков, искрились, переплетаясь друг с другом. То парились в воздухе, то с громким шипением опускались на девушку.
Раз за разом, удар за ударом, сверкающие кнутовища рассекали нежную загорелую кожу. Оставляя белые полосы на нежной коже моей кефайи.
Один удар. И еще один. И еще. Они сыпались друг за другом, оставляя на стройной талии, спине, руках, груди, бедрах и ягодицах жуткие мгновенно вспухающие кровавые борозды.
Девушка висела в воздухе, распятая невидимыми магическими путами, выгибалась всем телом, пытаясь уклониться от очередного удара, но молчала.
Ни хрипа.
Ни стона.
Ни криков.
Ничего.
Она что, мазохистка? Нравится, грубо и жестко? Нравится экзекуция? Кто их поймет, этих современных девушек.
Я не сводил жадного взгляда с обнаженной обездвиженной девушки. С трудом сдерживая желание, рвануться вперед, освободить ее, снять с алтаря.
Зверь, почуявший запах крови, впервые за много сотен лет заворочался, принюхался, встрепенулся, желая вырваться на свободу. Устремиться туда, к жалкой человечке, спасти, защитить.
Нахмурился, какого демона происходит? Откуда взялись эти желания и эмоции? Откуда непонятно стремление вырвать ее из зачарованного круга, подставить под удар собственную спину.
Откуда безумная жажда слизать с ее восхитительного прекрасного тела всю кровь, капельку за капелькой. Пройтись руками по соблазнительным изгибам, ощутить, как моя девочка выгнется дугой, задрожит, но не от ужаса или боли, а от желания и страсти.
Я сам не понимал своих желаний. Злился, потому что не хотел, не мог чувствовать всего этого к простой человечке.
Она враг, потомок тех, по чьей вине много веков назад погибла моя истинная пара. Моя любимая Лейла.
Такой эмоциональный раздрай бесил и раздражал настолько, что мне хотелось стереть несносную человечку с лица земли. Уничтожить любое напоминание о ней. Хотелось сделать все, лишь бы больше ничего не чувствовать.
Снова стать бездушным ледяным демоном, желающим уничтожить человечество.
Подавил в себе неуместные желания и эмоции, повернулся к возникшей из ниоткуда сурухай.
— Мой Владыка, что привело вас в Инкубарий? – спросила она нежным голоском, покорно склонив голову.
Мнимая покорность. Я видел все. И сжатые кулаки, и побелевшие костяшки пальцев, и хмурые морщинки на лице. Чувствовал исходящее от сурухай напряжение и страх.
Боится. Правильно делает. Никто не имеет права проливать кровь моего инкубатора.