Он сказал спокойно, почти спокойно:
– Ты жаловалась, что сидишь взаперти в доме. Ты была закупорена в этом грязном кэбе. То, что тебе требуется, это поездка в моей двуколке. – Герцог наклонился к ней и принюхался. Она всё ещё пахла слишком вкусно, как летний сад. Он заставил себя отодвинуться, пока запах, вид или звучание не привели его к очередной ужасной ошибке.
– Тебе крайне необходимо проветриться, – сказал он. – Ты начинаешь покрываться плесенью.
Девушка прошла несколько шагов и остановилась, глядя на что угодно, кроме него.
– Мне известно, что такое двуколка. Открытый экипаж. С двумя лошадьми, как сказал папа. Она экстравагантна. И быстро ездит.
Марчмонт распознал вспышку в её глазах. Она была не столь равнодушна, какой хотела выглядеть.
– Я повезу тебя кататься в моей двуколке, – предложил он. – Мы тебя проветрим, а потом заедем к самой лучшей в Лондоне портнихе, и ты сможешь заказать столько платьев, сколько захочешь.
Люсьен, естественно, не заботился о цене. Он не мог записать платья на свой счёт, поскольку если об этом просочится хотя бы слово, то мисс Лексхэм будет объявлена его любовницей. Однако он уладит финансовые вопросы с её отцом. Во что бы ни обошёлся гардероб Зои, эта цена никогда не сравнится с его долгом перед бывшим опекуном.
Она продолжала спускаться с холма.
– Я слишком долго сидела в карете. Сиденья твёрдые, и у меня болит задняя часть.
– Ты говорила, тебе скучно, – сказал он. – Ты жаловалась, что твои платья вышли из моды.
– Я так говорила? – она проделала жест, точно повторявший тётю Софронию. – Не помню
– Зоя Октавия, – сказал он
Девушка посмотрела на него, закатила глаза и отвела взгляд.
– Ты такая же противная, какой была всегда, – сказал он.
– Так же как и ты, – ответила она.
– Я, возможно, и противный, но я тот, у кого есть экстравагантная двуколка.
Через миг она спросила:
– Как быстро ездит твоя двуколка?
– Существует только один способ, каким ты сможешь это узнать, – ответил герцог.
– Ну, хорошо, если ты так настаиваешь, – она вздохнула и взяла его под локоть.
Прикосновение вызвало в нём волну наслаждения, прокатившуюся через него.
Боже милостивый, она действительно опасна, подумал Люсьен.
И всё же, он взрослый мужчина и человек слова. Он справится. В этот момент имело значение только одно: он отвечал за Зою, и пока он был в ответе, он мог удержать её в безопасности.
Марчмонт Хаус
Некоторое время спустя
Привратник с широко раскрытыми глазами наблюдал за парой, пересекающей Сент-Джеймс-Сквер, со служанкой, следующей за ними по пятам. Он вызвал лакея и шепнул ему на ухо. Лакей поспешил из парадного холла, пролетел через обитую зелёным сукном дверь и вниз по лестнице в зал для прислуги, где он нашёл Харрисона, управляющего дома, который просматривал счета вместе с экономкой миссис Данстан.
Внешне Харрисон был именно таким, каким должен быть человек, распоряжавшийся герцогской прислугой. Благодаря высокому росту он мог свысока смотреть на других слуг и большинство посетителей дома. Длинный нос усиливал эффект. Чёрные глаза напоминали вороньи: слишком проницательные и блестящие. Седина, пробивающаяся в тёмных волосах, добавляла ещё больше достоинства и неподкупности его внешности.
– Олни сообщает о приближении его светлости, – доложил лакей.
Харрисон не отрывался от списка продовольствия в своей руке. Однако он насупился, что бросило лакея в дрожь.
Так и было задумано. Нет ничего странного в приходе герцога Марчмонта в его собственный дом, пусть даже и пешком. Это точно не было делом, требующим внимания человека, отвечающего за управление обширным хозяйством герцога.
– С ним женщина, – торопливо добавил лакей.
По-прежнему Харрисон не расставался с колонкой записей и большого количества цифр.
– Какого рода женщина? – спросил он.
– Леди, – ответил лакей. – С ней горничная. Не одна из тёть или кузин Его Светлости. Олни говорит, это та самая, из газет. Выглядит как с картинки, которую он видел.
На этом Харрисон поднял глаза. Он обменялся взглядом с миссис Данстан, скривившей губы.
– Дева Гарема, – сказал он.
Будучи слугами, они были хорошо осведомлены о недавних событиях. Они знали, что их хозяин принял Деву Гарема под своё покровительство. Они знали о пари на тысячу фунтов с Аддервудом. Они знали всё о пари своего господина. Им были известны все его дела.
Дело Девы Гарема являлось возмутительным. Однако у знати имелись свои причуды, и работать у герцога Марчмонта было гораздо выгоднее, чем у любого другого пэра во всей Великой Британии.