Когда его хохот утих, она поняла, в чём тут дело.
Это он, подумала она. Это тот мальчик, которого я знала. Это Люсьен.
Мгновение прошло, и зелёные глаза снова были скрыты завесой, но она всё ещё могла различить в них вспышки веселья.
– Как я подозреваю, День Рождения в Малой гостиной окажется более приятным развлечением, чем хотелось бы, – сказал Марчмонт.
– Я не поставлю тебя в неловкое положение, – сказала Зоя.
– О, его ничто не смутит, – заговорила Гертруда. – Вот этого можешь не бояться. Это нас оскорбят. Это мама, которая будет там, испытает унижение.
– Её не унизят, – сказала Зоя. – Я не упаду. Я всему научусь. Если я научилась танцевать в покрывалах, не убившись, то смогу пройти через двери в кринолине.
Тут она заметила прищуренный зеленоглазый взгляд. Девушка знала, что Люсьен либо рисует в уме, что находится под юбками кринолина, либо воображает, как она танцует в покрывалах. Она опустила взгляд на его руки и вспомнила вчерашние события. Кожа Зои запомнила каждое место, которого коснулись его руки. Каждое из этих мест покалывало. В воздушном пространстве под юбками кринолина ее Дворец Удовольствия тоже ощутил лёгкое жжение.
– Я всегда считал Танец Семи Покрывал мифом, – заметил Марчмонт.
– Это не миф, – ответила Зоя. – Он очень красив и возбуждающе действует на мужчин – кроме Карима, но его ничто не возбуждало.
Не так, как тебя, подумала она. Беда в том, что она думала о нём слишком много. Ей действительно необходимо встретиться с другими мужчинами.
– Это неподходящая тема для разговора, – сказала Августа, которая быстро восстановила свою обычную напыщенность.
– Вам лучше уйти, Марчмонт, – сказала Гертруда. – Вы не воспринимаете это серьёзно и плохо на неё влияете.
– Зоя может поупражняться в гимнастике позже, – ответил Марчмонт. – Я должен оседлать ее.
Августа стала пунцовой. Даже Зоя выглядела захваченной врасплох.
– Прочь отсюда! – огрызнулась Августа. – Прочь!
– Безусловно, нет, – ответил Марчмонт, – я отвечаю за появление Зои в свете, и она не сможет выглядеть достойно, если не будет подобающе сидеть на коне. Нельзя допустить, чтобы она каталась в Гайд-парке, как чудачка, на позаимствованной лошади в чужом седле, надев чужую амазонку.
В этот момент в наряде с чужого плеча, она выглядела как угодно, но только не респектабельно. Он впервые увидел Зою не в дневном платье, с прикрытой грудью. В настоящее время, её грудь находилась на полном обозрении. На очень полном обозрении. Во имя приличий к лифу было пришито немного кружева, но его, очевидно, не хватало, и от кружева требовалось больше, чем позволяли законы физики.
Зоя засмеялась.
– О, это игра слов. Оседлать означает две вещи. Очень смешно, Марчмонт. Я буду счастлива, если ты меня оседлаешь.
Две младшие сестры прикрыли рты руками.
Августа и Гертруда сердито переглянулись.
– Прошу прощения за то, что прерываю ваши уроки представления ко двору, – сказал герцог. – Но дело не терпит отлагательства. Мы должны быть в Таттерсоле через час.
– Что такое Таттерсол? – спросила Зоя.
– Это огромная ярмарка лошадей, – пояснила Присцилла. – Довольно близко к Гайд-парк Корнер. Там достаточно места для более чем сотни лошадей, так же как карет, упряжи и гончих.
– Аукционы проходят по понедельникам, – сказала Августа. – В Таттерсол допускаются только мужчины.
– Женщинам вход воспрещён, – сказала Гертруда. – В отличие от клубов для джентльменов, туда впускают особ высокого и низкого происхождения, включая некоторых отталкивающих личностей.
– Для леди немыслимо там оказаться, – добавила Августа.
– Истинная правда, – проговорил Марчмонт, – но на меня правила не распространяются. Я подумал, что было бы неразумным и опасным выбирать лошадь для Зои без её участия. Я договорился. Что хорошего в герцоге-который-за-всё-отвечает, если он не пользуется своим… э-э-э… герцогством?
– Бакшиш, – догадалась Зоя. – Он способен сотворить чудо, я знаю.
Герцог знал, что такое бакшиш. Он узнал об этом, когда она рассказывала свою историю Бирдсли. Лондон не так уж и отличался от Каира в этом отношении. Взятки творят чудеса.
– И это тоже, – сказал он. Люсьен не знал и не беспокоился о том, сколько стоила специальная договорённость. Он оставлял финансовые прения на Осгуда. – Но у нас мало времени. Ты сможешь быстро выбраться из этого хитроумного сооружения?