Вова забежал к отцу после школы, чтобы передать мамину просьбу принести из погреба картошку. Отец встретил его, развалившись в кресле с бутылкой пива в руке. Ничего, казалось, его не смущало.
– Что ты смотришь на меня, как на врага народа, Вован? Хочешь попробовать?
Вова сдержал негодование: высказывать что-либо выпившему отцу было себе дороже. А от предложения не стал отказываться, потому что пива он ещё не пробовал. В этому году на праздниках ему пару раз наливали вина или шампанского на донышко бокала, но мальчик не смог понять, что в этой кислятине находят взрослые. Однако про пиво пацаны в школе говорили с уважением, и Вова не стал упускать шанс составить своё мнение без давления толпы.
Пиво было отвратительным. Резкий кислый запах переходил в горький вкус, оставляющий кислое же послевкусие. Вова скривился.
– Ну и гадость! Как ты можешь это пить?!
– Много ты понимаешь! Иди давай, мамке скажи, что картошку принесу. А про пиво – не говори!
Последняя фраза заставила Вову задуматься: возможно, в ином случае он, не раздумывая, сохранил бы секрет, но выпивку на рабочем месте он считал явным перебором. Однако хранить оказалось нечего: отец вернулся за полночь пьяным в доску. Но с картошкой. И апельсинами.
Дальнейшие события разворачивались с какой-то киношной, как казалось Вове, скоростью.
Сначала пятницей для отца стал каждый день. На смену пиву пришла водка. Потом он начал пить и на работе, на что его начальство то ли закрывало глаза, то ли правда не знало, потому что с обязанностями отец справлялся. Но когда он начал воровать, это быстро стало известно. Мама, похоже, сразу почуяла неладное, поэтому все его подарки складывала отдельно, – и отдала всё, как только к ним пришли милиционеры. Благодаря этому вовиного отца просто выгнали с работы, не доводя дело до суда. Чтобы покрыть убытки, мама продала шубу и почти все золотые украшения. После этого она по-настоящему перестала разговаривать с мужем.
А буквально через месяц какие-то приятели вовиного отца за бутылкой подговорили его на кражу. Сказали, что дело плёвое, и убедили, что всё продумано: они и подстрахуют, да и от него всего-то требуется вынести то, на что укажут... Конечно, они его кинули: едва загрузив вещи, которые отец вынес им в первую очередь, дали по газам. Он не простил такой подставы и сдал всех подельников. Впрочем, сильно ему это не помогло: ни о каком условном сроке речи быть не могло. Вовина мама подала на развод, не дожидаясь суда. Она сказала Вове, что больше не может находиться в этом «беспросветном месте, щедром только на беду». Собрав свои и вовины вещи, она купила билеты в соседний город, где жила её мама.
Отъезд вернул шокированного Вову в реальный мир. Кино закончилось, и он обнаружил себя посреди опустевшей комнаты. Осознав серьёзность грядущих перемен, он насел на маму с вопросами, почему из-за преступления отца он вынужден расстаться с друзьями и как же быть с бабушкой и дедушкой. Мама сказала, что общаться и с друзьями, и с родителями отца она Вове нисколько не запрещает, но теперь уже только на каникулах. А если после окончания школы Вова решит вернуться, она не будет возражать. Вова решил, что именно так и сделает: каких-то два года – и он снова будет вместе с друзьями!
В остальном же уверенности не было. С того самого момента, когда отца арестовали, а мама начала собирать вещи, Вова начал думать, как он перенесёт развод родителей. В кино это всегда проходило тяжело, и он сочувствовал мальчикам и девочкам, разлучённым с одним из родителей. Но то ли кино оказалось слишком далёким от реальности, то ли Вова оказался неправильным ребёнком, но распад собственной семьи он воспринял спокойно. И именно это его, а не арест отца, и беспокоило. Мальчику было стыдно, но случившееся с отцом казалось закономерным на фоне его, как это называли в книгах, личностного падения, а развод... Увидев, как преобразилась после переезда мама, Вова и вовсе перестал расстраиваться.