Отобедав, компания переместилась в сад. Там, под тентом, прислуга накрывала стол к чаю. Старшие мужчины закурили трубки и углубились в обсуждение дел. Дамы, раскрыв зонтики, пожелали прогуляться к пруду. Молодые люди последовали их примеру. Лена не догадалась взять парасоль*, за что сейчас очень корила себя. Её новая шляпка с серебристой лентой была очень красивой, но всё же с зонтиком она выглядела бы совсем как взрослая барышня. Дамы шли молча, поэтому Элен, на правах хозяйки, сочла нужным начать беседу.
- Ваше сиятельство, как вам понравилось Ильинское? – обратилась девочка к княгине Мещерской.
- Леночка, вы можете называть меня просто Софьей Петровной, – улыбнувшись, ответила её спутница. – Ильинское мне очень понравилась. Я ведь родилась и выросла там. Но уже много-много лет не была в отчем доме. Брат приложил немало сил, чтобы усадьба изменилась в лучшую сторону. И дом стал очень красивым, благодаря стараниям Татьяны Васильевны.
Графиня Протасова зарделась от удовольствия, но ничего не сказала в ответ. Повисло молчание, и Элен, чтобы заполнить паузу, снова пришлось задавать вопрос.
- Софья Петровна, вы, должно быть, в прежние времена были знакомы с моим папенькой?
- Нет, близкого знакомства наши семьи не водили. Маменька иногда по-соседски навещала покойную жену Николая Матвеевича и его маленького сынишку. Батюшка ваш был тогда на службе в полку и приезжал в Тимьяновку не часто, а когда вышел в отставку, я уже была замужем и переехала в Мещерское.
- Вы не скучали по дому всё это время? Отчего не навещали брата ранее?
- Скучала, конечно. Но сначала мальчики были маленькими, потом супруг мой, Андрей Львович, долго болел, а после его кончины на меня легла забота о поместье, надобно было улаживать все вопросы.
Княгиня показалась Элен доброжелательной и приятной дамой. Она охотно отвечала на вопросы девочки, хотя мисс Грей пришла бы в ужас от того, что её малолетняя воспитанница позволяет себе приставать с расспросами к едва знакомой титулованной особе. Но в манере общения Софьи Петровны не было ни капли высокомерия, поэтому Элен отогнала мысли о своем неподобающем поведении прочь. А княгине Мещерской, в свою очередь, было забавно наблюдать, как эта хорошенькая девочка изо всех сил старается казаться взрослой барышней и играет сейчас в хозяйку дома. В этом возрасте она сама была такой же. И тоже просила всех называть её на французский манер - Софи.
После чаепития компания снова переместилась в гостиную, потому что Элен обещала спеть гостям недавно разученный романс «Ангел и Певец» на стихи Жуковского и музыку Мирера. Аккомпанировать попросили мисс Грей. От внимательного взгляда Элен не укрылся восхищенный взгляд семнадцатилетнего кадета на гувернантку и то, как смутилась при этом мисс Шарлотта.
Элен запела под восхитительную, пленительно-нежную мелодию:
«Кто ты, Ангел светлоокой,
С лучезарною звездой?
Из какой страны далёкой,
Прилетел на север мой?».
Слушая приятное, но довольно заурядное пение Элен, Алекс с грустью припомнил, каким дивным голосом обладала его матушка. В былые времена в гостях её всегда просили петь, а после восторженно аплодировали.
Потом за клавикорды сел Борис и показал своё мастерство, сыграв экосез.
И гости, и хозяева, остались весьма довольны визитом. Николай Матвеевич с дочерью были приглашены на следующей неделе к Протасовым в Ильинское. Уже смеркалось, когда, после положенного обмена любезностями, гости уехали.
В ту ночь Леночка почему-то долго не могла заснуть. Она думала о том, что мягкая, добросердечная Софья Петровна совсем не похожа по характеру на своего брата, графа Протасова. Будь он менее властным, суровым, жестким и непреклонным, Алексу не пришлось бы никуда уезжать. В полудреме перед глазами Элен возникал то улыбающийся светловолосый Борис, то ей виделись лукавые карие глаза Алекса, то мужественное лицо Владимира, зеленые глаза которого почему-то с нежностью смотрели на неё.
Глава 5