— Карлос, можно с тобой поговорить? — проговорила я.
— У-у-у! — протянул Фабио и засмеялся.
Мы с Эндрю сидели на ковре. Пошатываясь, я уперлась рукой в диван, пытаясь встать, но тут на эту руку легла теплая и большая рука соседа. Боже, какие у него потрясающие руки. Как я раньше не замечала? Эти огромные мужские пальца могли сжимать мою тонкую молочную кожу…
Что за мысли?! Я потрясла головой и посмотрела на Эндрю. Он лишь отрицательно помотал головой будто говоря «не ходи», словно он чего-то боялся, но тут подошел Карлос и помог мне встать, после чего мы ушли в соседнюю комнату.
Не знаю, хотел ли он переспать со мной или правда поговорить но я, по инерции, села на кровать. Боже, у меня не было секса после того случая в машине. А во время алкогольного опьянения его хочется особенно сильно.
— Я тут подумала…- начала я, —…раз так все складывается, раз простить меня у тебя сил нет, то может оно и к лучшему. Доедем до Вирджинии, доставим вас к родным, так сказать, и разойдемся как в море корабли.
Боже! Как легко я это сказала! И сердце абсолютно не екнуло! Может, я к нему никогда ничего не чувствовала и просто принимала желаемое за действительное?
Карлос широко раскрыл глаза, будто не ожидая услышать такое. Будто даже слова типа «осьминоги ночуют на радуге» не удивили бы его так, как это. Хмыкнув, он скрестил руки.
— Как скажешь.
Я что-то пробубнила в ответ, сама не понимая, о чем идет речь.
— Что? — переспросил Карлос.
— Говорю, тут гитара…
Я указала в угол, где и правда стояла пыльная гитара. Встав с кровати и пройдя к инструменту, я взяла его и, качаясь, ушла.
— Но ты же не закончили! — крикнул Карлос мне вслед.
Вернувшись к камину, я показала гитару Эндрю и Фабио.
— О, Боже! Гитара! — вскрикнул Эндрю, — Давай что-нибудь споем?!
Улыбнувшись, я осмотрела инструмент.
— Струны старые, латунные, потому не порвались. Настроишь? Я не могу без тюнера.
— Легко! У меня абсолютный слух!
Вскоре инструмент вновь вернулся ко мне. Взяв стул, я села рядом с камином, напротив ребят. В комнату вернулся Карлос. И я начала петь…
— Тысяча вопросов без ответа
И один простой «зачем все это?»
Долго ли молчать, я так устала
А в ответ: «все снова», «все сначала».
Миллионы звезд на небе светят
Там одна моя, ты не заметил
Как она в момент перегорела
Падая, разрывая атмосферу
Увидев, как Карлос слушает меня в полуха, о чем-то говоря Фабио… но тут мой взгляд упал на Эндрю, на то, как он смотрел на меня не отрываясь ни на минуту. Его взгляд был серьезным, а глаза пьяными, витающими где-то и я, сама того не заметив, стала петь ему.
— Я буду твоим солнцем и твердым плечом
Я буду твоей жертвой, твоим палачом
Я буду терпеть, от боли кричать
Тебя за руку возьму, мы будем вместе стоять!
Допев песню целиком я получила жидкие аплодисменты от братьев Серра и крики оваций от Эндрю.
— Теперь моя очередь!
Он вскочил и подошел ко мне, забирая гитару.
— Я все понял… — незаметно прошептал он и я отошла, сев на диван, так и не поняв, что он имел в виду этими словами.
А после Эндрю начал петь.
— Я больше сам себе не хозяин.
Мне нужно больше, больше звезд.
На мне нет бирки Кельвин Кляин
И ценник мой давно замерз…
Я слушала внимательно и с интересом. Никогда раньше не слышала эту песню.
—…Я вспоминаю как целую ее грудь.
Мне не уснуть. Мне не уснуть.
Я ей признаюсь как-нибудь, уж как-нибудь, ну как-нибудь…
Боже! Он поет обо мне и том случае?! Что за песня такая?! Он ее на ходу сочиняет?! Наши «друзья» нас тоже слышат, между прочим! И в чем он хочет мне признаться…?
Глава 18
Когда Эндрю допел мы все похлопали ему. Что было дальше я почти не помню, потому что не хотела помнить.
Я не понимала, что происходит и хотела отогнать все мысли, потому пила, пила и пила…Помню, как уснула на диване и кто-то меня чем-то накрыл. Но вскоре я проснулась, а может и не вскоре, я не могла знать точно, но камин еще слегка горел. Это был Эндрю, он разбудил меня тем, что стаскивал с меня то, чем меня накрыли.
— Андрей, — прошептала я, — Что ты тут делаешь? Где Фабио и Карлос?
— Спят наверху.
— Что тебе…?