- Я заявление написала на увольнение и мне Сергей Витальевич разрешил две недели здесь доработать, а Танечка с вами в операционную ходить будет, Вику же вы на дух не переносите.
- А по какой причине это ты увольняться собралась, или у Державина зарплата большая, так можно и не работать? - продолжала напирать Марьяна.
Люська сжала в руках карандаш так, что он переломился. Марьяна поняла, что перегнула палку и поспешила извиниться:
- Люсь, прости, меня занесло, давай нормально поговорим, не чужие же вроде люди?
- Марьяна Николаевна, я к своим жить уезжаю, там место освободилось, местная фельдшер на пенсию ушла, жилье дают, подьемные, зарплата хорошая.
- И будешь в деревне прозябать, ты с твоей квалификацией и опытом?
- Там тоже люди живут, им тоже помогать надо.
- Ладно, с работой еще понятно, но Державин, он тебя как отпустил?
- А он и не держал, - спокойно отвелила Люся.
- Люсь, я же тебе уже объясняла, что Державина надо хватать и в ЗАГС тащить самой, он же сам не в жизнь до этого не допетрит.
- Марьяна Николаевна, а не шли бы вы... Сами за полковника своего замуж.
Марьяна от такой отповеди опешила:
- Люсь, ты чего?
- Не нравится вам, когда советы дают, как личную жизнь строить? Вот и мне не нравится, - отрезала Людмила.
- Люсь, он натворил что-то? - осторожно поинтересовалась Марьяна.
- Да ничего он не натворил, - в сердцах воскликнула Людмила, - не хочет он со мной в ЗАГС, был он уже в браке, не понравилось ему, поэтому повторения не желает.
- Так и сказал? - обалдела Марьяна.
- Так и сказал.
- А ты?
- А я вам что, девочка для утех что ли? Собрала вещи и к Вике переехала, заявление написала, отработаю две недели и домой к родителям, не вышло из меня городской мадам. В институт не поступила, замуж не вышла, ничего не добилась, неудачница одним словом. Как та Людка в фильме, в городе хвост прижало, так сразу к маме и приехала.
- Люсь, ну ты не горячись, Влад сейчас поживет пару деньков один и прибежит, никуда он не денется, - попыталась уговорить Марьяна.
- Третью неделю бежит, все добежать не может, - с сарказмом заметила Людмила.
- Ну хочешь, я ему позвоню, мозги вправлю?
- Марьяна Николаевна, вы издеваетесь?
- Прости, не подумала, но может не будешь уезжать, ладно Державин, работа - то причем? Ты же умница.
- Мне о будущем думать надо, а здесь у меня жилья своего нет, на мою зарплату хорошего жилья не снимешь, а с Викой жить не хочу.
- Давай у меня поживешь, места много, - тут же предложила Марьяна.
- И путаться у вас с Виктором Алексеевичем под ногами?
- Да где там путаться, - невесело констатировала Марьяна.
- Марьяна Николаевна, чего кочевряжетесь? Хороший же мужик, замуж звал?
- Звал конечно, - уныло ответила Марьяна.
- Отказали?
- Да не отказывала я, так раздумываю.
- Ясно, как Державин, были уже там, больше не хотите.
- Да не в этом дело, боюсь я Люся.
- Вы и боитесь? Я думала эти слова в одном предложении в принципе никогда не употребляются. Чего боитесь -то?
- Разочаровать его боюсь, что не зациклена на чистоте его формы и вкусе борща, что не могу с интересом о его проблемах на работе слушать, потому как своих вагон. Что у меня работа на первом месте, бомжи вон умирающие, депутаты, вместо годовщины свадьбы и дежурство в Новый год на замену праздничного оливье.
- Зря вы так, человека ведь любят не за еду, поступки и что-то еще. Любят просто потому что он есть, тихо сопит рядом на подушке и тебе спокойно, разбросаны его вещи по квартире, а ты вдыхаешь запах пропотевшей за день рубашки и он лучше самых изысканных духов. И еда с любимым человеком в дешевой забегаловке вкуснее, чем в дорогом ресторане. И слушать его не обязательно, достаточно, чтобы голос звучал, он же лучше самой крутой музыки.
У Марьяны на глаза как-то сами собой слезы навернулись:
- Люсь, может не поедешь? - произнесла слегка всхлипывая.
- Марьяна Николаевна, ты чего, - от неожиданности перешла на ты Люся.