-Да понял я уже, в ординаторской еду Субботин приволок, поешь, это приказ.
-Хорошо, я пойду?
-Иди, Марьяна, иди, - тяжело вздохнул главврач.
-Поздравляю, - насколько могла радостным голосом произнесла Марьяна.
-Спасибо, родная, как ты?
-Эй, это мои слова, ты нахально своровала мой текст, - пошутила Наталья.
-Это я не по злобе душевной, - оправдалась Марьяна, - нормально я, держусь, вторые сутки пошли, будем надеяться будут легче первых.
-Держись, полковник мужик здоровый, справится, не может он сдаться, русские не сдаются.
-Как племянницу назвали? - сменила тему Марьяна.
-Степан сказал Алёнкой будет.
-Ну, фантазии Субботина можно только позавидовать, - с сарказмом произнесла Марьяна.
-Вот родишь сама, хоть Февроньей называй.
-Что ты, я к Субботину за советом обращусь как ребенка назвать, у него в этом деле опыт большой.
-Ты когда приедешь?
-Субботин надеюсь не пожмотился и оплатил тебе палату? Посетителей пускают?
-Только одного.
-Я так понимаю папаша ваш ещё не появлялся?
-Ты же знаешь, ему некогда.
-Завтра постараюсь приехать, что-нибудь привезти?
-Себя привези, это главное. Люблю тебя.
-И я тебя люблю, поцелуй там Алёну Степановну.
-Обязательно.
Друзья, книга движется к своему логическому завершению. Кто ещё не поставил звёздочку, поставьте, чтобы поддержать автора.
Глава 21
Приборы стали пищать чуть активнее, Марьяна подскочила на кушетке, вынырнув из сна. На этот раз приборы пищали потому, что пациент начал приходить в себя. Виктор открыл глаза, непонимающе обводя взглядом помещение.
Марьяна наклонилась к нему, стала гладить по лицу. Виктор непонимающе уставился на нее.
Через несколько минут примчались Евгений Борисович и главврач, отодвинули в сторону Марьяну, проверяя реакции Виктора. Марьяна присела на кушетку, даже не пытаясь стереть слезы, которые градом катились по лицу.
Доктора закончили осмотр и повернулись к Марьяне:
-Чего ревешь? - начал главврач, - нормально все у него, реакции в норме, речь понимает, состояние стабильное. Так что на ноги поставим.
Врачи уточнили назначения и ушли, а Марьяна осталась сидеть, ещё некоторое время глядя им вслед.
Потом подошла к Виктору, наклонилась, погладила щеки, поцеловала и зашептала:
-Вить, прости меня пожалуйста, я ..., - гордо перехватило спазмом, - я так тебя люблю.
Положила голову ему на плечо и закрыла глаза. Виктор с трудом протянул слабую руку и погладил ее по волосам.
-Трусиха такая, думала привыкну с тобой, а ты устанешь терпеть мои закидоны и бросишь меня, - шептала ему в район шеи, - зачем я тебе со своими заморочками? А мне без тебя так плохо, загибаюсь.
Марьяна продолжала говорить и плакать, Виктор ответить ей пока не мог, мешала кислородная маска, только рукой прижимал ее крепче к своему плечу.
В обычную палату Виктора перевели ещё через три дня. Марьяна все это время находилась возле него в реанимации. Коллеги исправно несли дежурство, по поводу ее внепланового отпуска не возмущались.
Наталью из роддома выписали, Субботин на Алёнку надышаться не мог, пацанов из роддома-то не забирал.
Марьяна вышла в смену, вливаясь в привычное расписание. Домой ночевать не ездила, ночевала в палате у Виктора, тихонечко проскальзывала в палату когда он спал, сворачивалась клубком на маленьком диванчике, долго смотрела на него, а потом засыпала. Просыпалась всегда раньше него и тихо уходила.
Через неделю таких ночёвок почуствовала, что ее кто-то куда-то несёт, резко открыла глаза и уткнулась взглядом в волевой, заросший щетиной подбородок Воронина. Он нес ее на руках, Марьяна тут же воспротивилась:
-Витя, ты обалдел? У тебя десять дней назад операция была, у тебя все внутренности заштопаны, у тебя швы, тебе тяжести поднимать нельзя.