-Марьяна, а ну прекрати, - стукнула ладонью по столу Наталья, - ты сейчас пойдешь и унесешь в беседку салат и будешь со всеми вежливой, прям до тошноты, которая меня мучит, усекла?
-Понятно, ты всего на три минуты старше, - насупилась Марьяна, - а командуешь, как будто на год.
-А иногда мне кажется, что на целую жизнь, у тебя все детство в попе не отыграет, шуруй давай, мне с Субботиным поговорить надо.
Марьяна подхватила миску с салатом и тарелку с нарезкой, поспешила скрыться, послав Субботину насмешливый взгляд, тот сразу приуныл:
-Че сразу Субботин, - обиделся Степан, так Наталья его называла только если он провинился, и она злилась.
Глава 10
Вечер, вопреки ожиданиям прошел хорошо. Оказалось, что полковник умеет играть на гитаре, чему обрадовалась мама Марьяны и Натальи, для учителя музыки, у которого никто в окружении не играл на инструментах - это была прямо таки отдушина. Мальчишки-близнецы субботинские притащили из дома гитару. Полковник не только играл, но ещё и неожиданно хорошо пел. Мама, Наталья, Марьяна и даже Люська подпевали. Люська как-то так гармонично влилась в их компанию, несмотря на молодость и не до конца определенные отношения с Державиным, хотя судя по его взгляду, которым он Люську ел, тот уже с характером их отношений давно определился и пути развития себе наметил. Только ей видимо не сообщил, намекнуть ему что ли? - думала Марьяна, сидя в одиночестве на крылечке дома поздним вечером, когда стемнело.
-Разрешите, - раздалось четкопоставленным голосом сверху.
-Знаете как в детстве говорили "Крыльцо не купленное", так что присаживайтесь.
Полковник присел рядом с Марьяной, но разговор заводить не спешил.
-Вот, в такие минуты жалею, что не курю, чтобы был повод посидеть на крыльце.
-А без повода на крыльце сидеть нельзя? Вечером например любоваться, воздухом свежим дышать?
-А без повода может показаться, что я за бывшим мужем наблюдаю, кстати о птичках. Державин, - крикнула громким голосом, - выходи из бани, у Люськи организм молодой и ей перегрев не страшен, а твоим старым сосудам жара противопоказана, это я тебе как доктор говорю.
Через некоторое время дверь в предбанник открылась, и на дорожке к дому показался Влад, в полотенце, замотанном на бедрах. На руках он нес Люську, закутанную в большое банное полотенце.
-Марьяш, ну чего орать-то, весь дом побудишь, - укорил Марьяну приблизившись.
-Ты полотенчико-то хорошо закрепил, не упадет? Мог бы между прочим лучше девушке окрестности показать, чем в жару тащить.
-Я не успел, окрестности показывать Стёпа Наташку повел.
-О как, это я проглядела, вот все время удивляюсь, как Субботин, этот тюфяк все время вперёд тебя успевает?
-Дальше этот разговор продолжать не вижу смысла, - обиделся Влад, - посторонитесь, а то у меня девушка замерзает.
Державин со своей ношей скрылся в доме, и на крыльце воцарилась тишина, которую спустя несколько минут нарушил полковник:
-Марьяна, зачем вы Влада обидели?
-Ой, - отмахнулась Марьяна, - нашелся обидчивый.
Полковник на эту реплику промолчал, внимательно буравя Марьяну взглядом. Марьяна его взгляд выдержала недолго, отвернулась в сторону.
-Из зависти это всё. Не получается у меня так, вон Субботин, как влип в Наташку в старших классах, так и до сих пор отлипнуть не может. А она ему предана как собака, он в командировку уехал, она беременная была, так промолчала, не сказала ему, чтобы не передумал и не сидел возле ее юбки. Рожала сама, без него, тяжело было, я вот врач, а в родовую с ней зайти не смогла.
Или Ленка вон, не красотка же, а армянин ее в восемнадцать лет из дома украл, не побоялся папашу, начальника уголовного розыска, несколько месяцев в КПЗ же сидел. А Ленка не побоялась, что традиции другие, ушла к свекрови жить, они там ее чуть со свету не сжили. Сержик из КПЗ когда вышел, сразу на съёмную квартиру ушли с Ленкой жить. Так и живут уже вон двадцать лет, он ее даже расстроить лишний раз боится, Гарик натворит что-нибудь, а он сам быстрее разгребать, и на дай бог Леночка узнает, расстроится.
Люська вон как по Державину сохнет. Будет сидеть, ждать его с работы. Он же на каждое ДТП с летальным исходом сам выезжает, а потом ночь не спит, переживает. Его же начальство имеет во все места, от местного до Московского, вон даже Субботин. Как кота его тычут, а он молчит, терпит, домой придет только сам не свой, когда совсем тяжело выпивает, все молча. Вот Люська его и будет после таких разносов жалеть, ужин накроет, пожалеет, приласкает, свои проблемы на него вываливать не будет, что на работе тяжело, пациент умер, доктор в смене стерва. Нет, молчать же будет и его жалеть.