Кто же из них двоих говорит неправду?
— Так что за тайна, Катя?
— Девчонка одна успенская, наша работница, очень любила вас. Вы-то, конечно, не знали об этом. Она даже лучшей подруге в том не призналась. Вот я и думаю: как же это можно не знать, если тебя другой человек так любит?
— А что, если я знал? — тихо спросил Антон Петрович. — Что, если я догадался об этом в самую последнюю минуту? Катя, милая девочка, к чему эта таинственность? Да я понял тогда, что вы меня любите. Но что я мог сделать? Посмотрите на мои виски — они же седые. Какое право имею я на вашу молодость?
— Лучше бы мне не говорить, — в отчаянии прошептала Катя, — только себя опозорила…
— Нет, нет, — горячо запротестовал он, беря ее за руки. — Теперь я знаю, какая вы, Катя. Вам трудно будет жить на свете. Вы очень искренняя и щедрая. Ваше сердце не терпит скрытности, всех этих мещанских правил, придуманных ненужными людьми. Вы сказали мне о своих чувствах первая, и я благодарю вас за это.
Он привлек Катю к себе и крепко обнял.
— Не надо, Антон Петрович. Вон Витя смотрит…
— Ничего, я объясню ему потом. Странный, счастливый день. Говорят, бывают предчувствия. Черт возьми, какие там предчувствия! Никаких! Ну хотя бы какой-нибудь интересный сон приснился. Но мне ничего не снилось. Я спал как убитый. Зачем вы отнимаете руки? Я просто держу их в своих. Держу и глажу…
Витя вышел из воды и медленно приблизился к ним. Он не мигая, в упор, тяжелым недетским взглядом смотрел на Катю.
— Пойди сюда! — позвал его отец, нетерпеливый, как все счастливые. — Крабов, что ли, ловил? А мы тут с Катей все о Сибири говорили. Ведь хорошо там жилось, правда?
Витя неопределенно пожал худенькими плечами. Конечно, они вспоминали с отцом об Успенске, но не так же часто, как сегодня! Может, пока они жили в Крыму, там произошло что-нибудь особенное? Он спросил об этом у отца.
— Ну конечно, произошло! — весело вскричал отец, переглядываясь с Катей. — Там выстроили огромную новую трубу. Теплоцентраль построили. Там, где мы жили с тобой, живут новые люди. Кстати, кто там теперь директор, Катя?
— Я не знаю. Мама об этом не пишет.
— А вот мы все трое в отпуск туда поедем. Как ты на это смотришь, Витя?
Мальчик опять пожал плечами. Что за странный отец. Еще вчера шел разговор о том, что в отпуск они поедут на Кавказ.
— А помнишь, я говорил тебе, что в Сибири есть девушка, похожая на твою маму. Посмотри-ка, разве это не так?
Болезненная гримаска исказила остренькое лицо мальчика. И эта боль отозвалась в Катином сердце.
— Неправда! — металлическим голосом сказал мальчик. — Она не похожа!
— Что значит «неправда»! — нахмурился отец.
— Мама была беленькая… Ты забыл, папа!
— Я не забыл, — смутился Антон Петрович. — Но мне приятно, что Катя похожа на нее.
— Не надо! — резко оборвала девушка. — Зачем вы это? Никто ни на кого не похож. Это только кажется. Пойди ко мне, Витя. Я знаю, что твоя мама была лучше всех на свете.
Как он ни отстранялся, она все-таки привлекла мальчика к себе и, чтобы не выглядело это объятием, наскоро обтерла его полотенцем.
— Мы будем дружить с тобой, вот увидишь. И мешать я вам с папой не стану. Я же в Севастополе живу, а вы в рыбацком поселке. Может, в гости ко мне приедешь? Наш дом на горе, и прямо из окон море видно.
Голос ее журчал все тише и тише. Шумело только море, с размаху бившее о скалу волною.
Наконец-то Валька Черемных соизволила ответить. Всякому письму Катя рада, особенно Валькиному. Но вот ведь противная, хоть бы побольше написала, а то всего две страницы. Катя с жадностью принялась читать: «Здравствуй, дорогая Катя. Еле собралась тебе написать. Сама знаешь, не люблю я этого занятия. Ладно, отвечаю на твои вопросы. Наконец-то прислали нам нового директора, а Воинов опять в завкоме. Ничего директор, толковый, только уж очень серьезный, даже не улыбнется никогда. А рабочие все Антона Петровича вспоминают. Ну как, не повстречался он тебе в Крыму? Насмешила ты меня тогда. Неужели пошла бы к нему в гости? Здрасте, я Катя из Успенска. Он, поди, и Успенск наш забыл, не только тебя?
Ну что еще. ТЭЦ построили. Где поленницы были, теперь дома стоят, двухэтажные, даже с горячей водою. Фабрику топят торфом, лес больше не рубят, успокойся, пожалуйста.
Мамаша твоя ничего живет, не сказать, чтоб богато. Но и не хуже других. Очень я без тебя скучаю, ни с кем почти не дружу и чуть было замуж за приезжего не вышла, да потом раздумала — надо еще погулять годика три.
А больше новостей никаких нету. На первый май комсомольцы устроили большое гулянье на Зимнике, буфет туда вывозили, и два аккордеона играли. В общем, было весело. А как у вас в Крыму? Небось от жары замаялась?