Ну что она ему скажет? Подумаешь, профессия — чистить кастрюли. Да еще ожидать чужого ребенка!
— Я… по хозяйству, — смущенно пробормотала девушка. — Помогаю тут, в общем, одним. Они научники оба…
— Ага, понятно.
Это было вчера. Вон и сейчас он стоит в своих белых перчатках. Славный парень. Ни одной аварии на его перекрестке. Прохаживается для порядка. А другой работник милиции в стеклянной будке сидит и регулирует светофор. Ну того, который в будке, Клава не знает. Как с ним заговоришь, если он под стеклом.
В два часа после обеденного перерыва пошла Клава в булочную. Переходит, где положено, и вдруг свисток: «Гражданка!»
— Опять платить? — испугалась Клава, и не столько испугалась, сколько обиделась.
— Да нет, — засмеялся постовой, — я по другому поводу. Может, в кино сегодня сходим. Я в четыре сменяюсь.
В кино с милиционером?! Неужели он так и пойдет в своих белых перчатках? Клава выразительно посмотрела на его руки.
— Не знаю, что и сказать… Так прямо в четыре?
Он догадался о ее опасениях.
— Ну не сразу… Сначала переоденусь. Значит, вон под той стеклянной будкой. Если вы, конечно, свободны…
Клава сказала, что она свободна. Но почему именно в кино? Ей бы хотелось походить по Москве, раз уж у них составляется приятная компания…
— Как хотите, — улыбнулся постовой. — Будем все-таки знакомы. Саша! А вас?
Так появился у Клавы первый поклонник.
Конечно, в московской квартире об этом событии она никому не рассказала, но в письме к матери наряду с заверением, что хозяева ей попались хорошие и в Москве она вполне освоилась, Клава писала: «…правда, с моей пропиской что-то не получается. Но это потому, что Москва город режимный, населением укомплектованный, однако поживем — увидим. Есть тут у меня один влиятельный знакомый, может, и посодействует…»
Между тем «влиятельный знакомый» насчет прописки сказал Клаве так:
— Я, конечно, за то, чтобы ты в Москве осталась, но только на законном основании…
Клава струхнула: неужто сватать начнет? Но старшина милиции рассеял ее неосновательные подозрения.
— На стройку поступай работать. Там и общежитие дадут приличное и пропишут. А сначала пошлют на курсы штукатуров или маляров.
— Да какой же из меня маляр? — тихо сказала Клава. — Там небось по стенкам с кисточкой лазить надо. При моей-то комплекции!
Клавин поклонник посмотрел на нее с удивлением. Какая такая у нее особая комплекция? Чуть-чуть кругленькая, только и всего.
— В поле-то я ловкая, — опять вздохнула Клава. — Как начну свеклу прореживать, ни одна девчонка за мной не угонится. Все десять пальцев у меня в ходу. Я работать люблю!
— А зачем тогда в город ехала?
Девушка вздохнула.
— Москву посмотреть хотелось. Да и принарядиться тоже. Платят здесь хорошо, не то что у нас…
— Это верно, — согласился Клавин поклонник. — И особенно в цене ваш брат, домработницы. Но только для молодых девушек это не должность. Сама говоришь, что на большее способна. Ты девчонка грамотная, по-государственному рассуждать должна. Верно я говорю?
— Верно, — согласилась польщенная Клава. — Но что же мне все-таки делать?
— То, что я советую: иди на стройку.
— Нет, не решусь я.
— Ну, тогда посодействую, — хитро улыбнулся старшина милиции и проводил ее на этот раз до самых дверей квартиры да еще спросил, как фамилия Клавиных хозяев.
А через день ночью к Милютиным постучался участковый.
— Разрешите паспорта.
Смущенные Милютины безропотно подали свои документы. Они уже догадывались, в чем дело, и виновато посматривали на Клаву, которая сладко спала на раскладушке.
— Что за гражданка? — кивнул на нее участковый.
— Это домработница. Дело в том, что мы ожидаем ребенка. И вот заблаговременно…
Тут Клава проснулась и, увидев в комнате военного, в первую минуту почему-то подумала, что это Саша. Но нет. Парень был старше Саши, а главное — ужас какой официальный!
— Гражданка, ваш паспорт!
— Чего это среди ночи? — нахохлилась Клава.
— Не имеет значения.
— А раз не имеет, то и приходите утром!
Не будь у нее знакомства в милиции — конечно, она бы так не храбрилась. На Сашкино заступничество она рассчитывала твердо. Он там, в своем отделении, всех знает, намылит завтра голову этому чернявому! Ишь, какой прыткий, писать чего-то собирается! Ну и пусть. Не покажет она ему свой паспорт.
— Клава, разве так можно? — смущенно сказала хозяйка, зябко кутаясь в свой фланелевый халатик. — Милиция у нас начальство, и нужно ей подчиняться. Это наш товарищ участковый. Скажи мне, где лежит твой паспорт, и я покажу ему сама. — И к участковому: — Извините ее, она у нас из деревни, всех правил еще не знает…