– Пап, мне ни то и ни другое не нравится. Я, правда, обещаю: это последний мой промах. И я обещаю, что на досуге посижу, подумаю над вопросом, куда пойти учиться. Я, правда, обещаю.
Мужчина взглянул на свою дочь, ловя себя на мысли, что Голливуд явно потерял многое, не узнав такую персону как Александра Ковалева. Ей не нужно было оканчивать актерский – она и так была бесподобной актрисой, способной обвести вокруг пальца своего отца, и даже самое ужасное преступление выдать за нелепую случайность, и сделать это так умело, что поверят все, не только он.
– Пап, я, правда, больше ничего не сделаю противозаконного или противоестественного. Обещаю! – невинным голосом произнесла она.
– Я это знаю, – уверенно произнес отец.
– Я рада. – Губы девушки расплылись в милой улыбке, в ней было что-то детское и наивное. Чтобы увидеть эту улыбку, Сергей был готов отдать многое. Но, вот только за этой невинной улыбкой, которая многих заставляла с восхищением смотреть на девушку, скрывался сам дьявол со своей армией ужасных монстров подземного царства. Другого сравнения он не мог найти для своей дочери.
– А ты знаешь, почему я в этом так уверен? – тихо произнес мужчина, но слова прозвучали для нее так, словно он кричал прямо в ухо и барабанные перепонки были готовы взорваться.
– Почему? – Улыбка моментально слетела с ее милого личика. А сердце бешено заколотилось в груди. Что ее беспокоило больше: непонятный ком в груди, который не давал дышать, или то, как именно ее отец ответит на вопрос.
– Потому что, сегодня ты собираешь свои манатки и валишь в Москву к моему брату. Я устроил тебя в один из университетов в городе. Тебя возьмут без экзаменов. А жить ты будешь за городом и там уж ты точно ничего не сможешь учинить. Там нет ни автобусов, ни маршруток, ничего. Оттуда до города можно добраться только на машине. И, к счастью, у тебя ее там не будет. – Увидев расширяющиеся зрачки своей дочери, он улыбнулся и ответил на вопрос, который застыл на ее губах. – А в университет ты будешь ездить на машине. Я нанял личного водителя. Он будет приезжать за тобой каждое утро и так же будет отвозить тебя домой после занятий. И лишнего шага ты не ступишь без моего ведома. Я знаю твое расписание. А не дай бог ты и там сможешь учинить кавардак, то поверь, Саш. – Подойдя к ней, он буквально навис над девушкой. Взглянув в ее глаза, Сергей так и не понял, какие чувства испытывала его дочь в данный момент: страх или удивление. – Я подставлю к тебе двух, а если и понадобится целый наряд амбалов, с которыми ты будешь находиться двадцать четыре на семь. И если понадобится, то они будут ходить с тобой в туалет. Ты это поняла?
– Пап… – выдохнула Александра. Но дальше ей не пришлось что-то говорить. Он подхватил ее под локоть и повел к выходу.
Любая попытка Александры поговорить с отцом в машине, встречалась с невидимой стеной. Сталкиваясь с ней, ее слова и просьбы остаться в Нью-Йорке, с грохотом падали в бездну, где пропадали бесследно.
К вечеру все вещи девушки были собраны. Недовольная Ковалева сидела в гостиной, пока отец поковал все ее вещи в чемоданы. К счастью, это заняло не так много времени. Александра хоть и была девушкой, но ее шкаф не ломился от модных нарядов и горы различного ненужного барахла, имеющегося про запас или экстренного случая, которого никогда не произойдет. На полках лежали широкие футболки с непонятными принтами и нецензурными надписями на английском, и пары тройки драных джинсов, из которых она сутками не вылезала, и была готова в них спать. Хотя, почему готова? – она и спала в них. Учитывая график ее активной жизни, девушка приходила домой после очередной вечеринке, не всегда способная стоять на своих двух, и падала замертво на любой мягкой плоскости, которая встречалась на ее пути. Иногда этому служил ковер в центре огромного холла. Либо же всю ночь девушка посвящала скоростной езде по пустынным улицам в своей новой и сверкающей тачке, недавно отполированной в салоне. И так же заявлялась под утра, и не имея сил, едва ли могла добраться до своей кровати. Так что да, - Александра была весьма избирательна в любви к удобной одежде, способной заменить ей ночные сорочки.