- Где Диана? – крикнул Дидье, спрыгивая на землю и перебрасывая поводья подбежавшему груму. – Жива?
- Жива, хвала небесам, - Тегвин молитвенно сложила руки.
Король хотел бежать наверх, но королева остановила его.
- Вы не пойдете вот так, - сказала она строго, указывая на его пропыленную и заляпанную грязью одежду. – Прежде вымойтесь, переоденьтесь в чистое, протрите руки лавандовым маслом.
Дидье покорно выполнил все, что она говорила, и, наконец-то вошел в спальню. Он мельком заметил, что дверь в его прежний кабинет теперь стояла новая – из светлого клена, а не дубовая, как раньше. Надо будет спросить Диану, зачем ей вздумалось менять дверь… Но потом он увидел свою метрессу, и забыл обо всем.
Она спала, и показалась королю совсем маленькой, худой и беззащитной, сплошь обмотанной тканевыми бинтами. Сквозь разошедшиеся полоски ткани виднелись острые косточки на запястьях и скулы, покрытые язвочками. Пахло серой и лавандой, а черные волосы, заплетенные в косу, потеряли свой шелковистый блеск.
Девица Кадарн, дремавшая в кресле в изножье кровати, встрепенулась, сонно хлопая глазами, а увидев короля вскочила, ахнув.
Дидье приложил палец к губам, приказывая ей не шуметь, и придвинул кресло к изголовью, сев рядом с Дианой и вглядываясь в ее лицо.
- Ваше величество! – зашептала Ланвен. – Вам нельзя здесь находиться! Это опасно!
- Чем ее лечат? – спросил он, словно не слыша ее причитаний.
- Серная мазь и притирания из душистых масел, - ответила она и начала совать ему платок. – Хотя бы завяжите лицо!
- Кто-то еще заболел? – спросил он, взяв платок и бросив на постель, презрев любые меры предосторожности.
Ланвен лишь закатила глаза, наблюдая такое безрассудство, но покорно сказала:
- Слава всевышнему, больше ни одного случая. Мы вовремя заметили болезнь и выселили всех из этого крыла.
- Как она? – продолжал допрашивать король.
- Сейчас уже лучше. Лихорадка прошла, но язвы не подживают. Я слежу, чтобы она не расчесывала их во сне…
- Будешь щедро вознаграждена, - бросил он через плечо.
- Благодарю, ваше величество, вы очень добры. Но лучше бы вам уйти…
В это время Диана глубоко вздохнула и пошевелилась. Она повернула голову в их сторону, и через обмотки бинтов на Дидье посмотрели темные глаза – самые прекрасные глаза в мире. Под ними залегли тени, но он все равно не мог на них налюбоваться.
- С добрым утром, метресса, - сказал он, улыбаясь. – Это новая мода в Ланваре? Ты привезла ее из южных земель? – он коснулся пальцем бинтов на ее лице.
- Что вы здесь делаете?! Уходите, немедленно! – прошептала она потрясенно и попыталась сесть, но Дидье и Ланвен в четыре руки уложили ее обратно на простыни.
- Прогоняешь меня из собственного замка? – пошутил король.
- Вы рискуете, - сказала она горячо. - Если умру я, ничего не изменится. Умрете вы – наступит хаос!
- Я говорю его величеству о том же, - вставила Ланвен ледяным тоном.
- Вы приписываете мне небесное могущество, - Дидье поцокал языком. – Как будто лишь от меня зависит, будут здесь порядок или война. Но не противьтесь, - он взял руку Дианы в свои, нащупав незабинтованные кончики пальцев и ласково поглаживая их. - Если что – умирать вдвоем веселее, моя красавица.
Она не выдержала и рассмеялась, но смех получился горьким.
- Какая я красавица? – спросила она, покачав головой. – Сбылась мечта моей свекрови – теперь я стану страшной, как смертный грех, и нож не понадобился.
- Откуда такое отчаяние? – Дидье коснулся ее лба. – Всего-то несколько красных пятнышек. Они даже добавляют тебе очарования – ведь и луна не была бы луной без пятен на своем сверкающем лике.
- Вы сумасшедший, - сказала она, глядя на него широко распахнутыми глазами.
- Совсем чуть-чуть, - заверил ее Дидье. – И даже не буйный.
Новые протесты и ужас вызвали его желание остаться.
- Вы не можете… - лепетала Диана, когда он поднял ее и поддерживал, чтобы она сходила по нужде, а потом держал на руках, пока Ланвен перестилала мокрые от пота и сукровицы простыни.