- Мы так много говорим о своих желаниях сегодня, - сказала я и улыбнулась. – Если фея озера меня слышит, то я хочу, чтобы она совершила чудо и сотворила лютню, чтобы вы сыграли сегодня вечером для меня.
- Лютня будет к вечеру, - пообещал Дидье, - и помощь феи не понадобятся. Справятся мои парни.
- Тогда вы сыграете ту мелодию, что сочинили сами… Если не обманываете меня, конечно.
- Которую придумал для тебя? Исполню все, что попросишь.
- А я буду танцевать для вас.
- Танцевать? – голос его вдруг стал хриплым, а глаза прищурились. Он притиснул меня к себе, и мы едва не упали, потеряв равновесие.
- Вам не нравятся танцы? – поддразнила я его. – В трактате о любви написано, что когда женщина хочет соблазнить мужчину, она танцует перед ним, - я повела плечами, словно уже танцевала, и Дидье подхватил меня на руки и понес к берегу.
- Лютня будет вечером, - сказал король, - и танцы тоже вечером. Но я не могу ждать до вечера, ты уж меня прости.
- Что же мне остается? Конечно, я прощаю вас, ваше величество, - ответила я, притворно вздохнув. – Ведь я ваша пленница. Хотя… это какая-то особая тюрьма, - я указала в сторону дома, - чем больше в ней томишься, тем больше она нравится.
- Это ты меня пленила, - сказал Дидье просто. – И сейчас я безумно хочу тебя, мой маленький тюремщик. Так что пощады не проси.
Я была уверена, что к вечеру у меня не останется сил после страстной любви, но ужин и прогулка под первыми звездами настроили на романтический лад, и когда зажгли свечи, и мы остались одни, Дидье пожелал, чтобы я исполнила обещанное.
Он взял лютню и заиграл. Теперь знакомая мелодия о лунном свете не казалась мне пугающей. Теперь она была для меня просто прекрасной, и я начала танцевать – медленно, чувственно, снимая с себя одежду, как будто священнодействовала перед алтарем древнего божества.
Как и в первую нашу ночь, Дидье только что вышел из ванны, и волосы вились влажными кольцами, падая ему на плечи. Я знала, какие они на ощупь, я знала каждую частичку его тела, ведь я ласкала его всего - поцелуями, руками… Всего и везде.
На нем была только набедренная повязка, и он сидел на постели, перебирая струны, и серебристые каскады музыки заполнили маленький дом на озере, превратив его в самый настоящий дворец озерной феи.
Я не спускала с него глаз, пока танцевала, и думала, что на свете нет мужчины красивее, нет добрее и нежнее к женщине. И пусть он поймал меня, как птицу в клетку, разве не будет мне холодно без его сильных и ласковых рук, если я вырвусь на свободу? И надо ли мне вырываться?..
На мне не осталось никаких покровов, и Дидье отложил лютню. Он лег на спину, опираясь на локти, и белую ткань пониже живота уже приподнимал отвердевший член.
- Посиди на мне, - сказал король, и голос его прозвучал хрипло, заставив меня вздрогнуть от предвкушения.
Я подошла к нему не торопясь, покачивая бедрами, отчего глаза Дидье вспыхнули, отражая пламя свечей.
Опустившись на колени между его ног, я поцеловала край его набедренной повязки – как в нашу первую настоящую ночь, а потом провела ладонями по его икрам, по ляжкам и еще выше.
- Диана… - выдохнул он.
- Слушаю и повинуюсь, мой господин, - пропела я.
- Ты это искренне? – он потянулся ко мне, но я ничего не успела сказать в ответ.
Дверь распахнулась, и в комнату ворвались рыцари. Лица их были мне незнакомы, а может я не узнала их от страха. Рыцарей было много – человек двенадцать, и все в кольчугах и при оружии, некоторые держали взведенные арбалеты, целясь в нас.
- Прикройся, - сказал король сквозь зубы, стягивая с постели покрывало и набрасывая на меня. – Где мои люди? Вы убили их?
- Они бежали, как зайцы, едва нас увидели! – хвастливо сказал кто-то из-за порога.
Рыцари окружили нас, но не нападали, бестолково топчась на месте. Дидье поднялся им навстречу, поставив меня за спину.
- Пять Кадарнов в гости и без предупреждения – это не к добру, - сказал он. – Да еще и своих собак захватили.
Старший из рыцарей – бледный, с тонкими нервными губами выступил чуть вперед, готовясь говорить.