- Все хорошо, не беспокойтесь, - заверила я ее. – Но Жозеф… Это вы уговорили его прийти спасти меня?
- Уговорила? – Ланвен фыркнула. – Сэр Стефан сказал, что кастрирует его, если он не выполнит свой долг.
- Куда мы сейчас? – спросила я. – И нет кусочка хлеба? Я ужасно голодна.
Нашлась пшеничная лепешка и ломти вяленого мяса, которые я уплела тут же, позабыв о достоинстве и изяществе. Пока я ела, Ланвен рассказывала мне, куда мы направляемся. Мы должны были обогнуть столицу и свернуть к южным границам, чтобы доставить меня как можно ближе к семье.
- Я забрала сундучок с вашими драгоценностями, - Ланвен похлопала ладонью по шкатулке, стоявшей рядом с ней, - все цело, можете не сомневаться. Только аквамариновую брошь пришлось продать. На нее купили повозку и лошадей, и я дала денег Верею, чтобы он смог попасть к вам.
- Благодарю, - я доела последний кусочек и задумалась.
- Что-то не так? – спросила Ланвен. – Вы как будто не рады своему освобождению.
- Что с его величеством? – спросила я. – Почему сэр Стефан бросил его?
- Он сказал, что люди лорда Кадарна напали неожиданно, - рассказала Ланвен. – Рыцари короля не ждали предательства, подпустили их слишком близко, а те выстрелили в упор из арбалетов. Многие погибли на месте.
- А остальные бежали, - сказала я презрительно.
- Умри они там же, разве это спасло бы короля?
- Могли бы спасти свою честь.
- Сэр Стефан и сэр Криспин хотят вернуться, - сказала Ланвен, - а нас будет сопровождать сэр Ролф. Они так решили.
- Хотят вернуться, чтобы спасти короля?
- Чтобы собрать верных ему людей, - Ланвен со вздохом погладила меня по руке. – В столице только и говорят, что король сошел с ума, что вы околдовали его и лишили разума. Никто не желает вам добра, поверьте. Вам надо немедленно уехать.
- Странные речи я слышу от вас, девица Кадарн, - сказала я сухо. – Когда-то я умоляла вас помочь мне бежать, но вы говорили о том, что служите королю и королеве, и мечтаете подняться на вершину, будучи камеристкой любовницы короля. Что же изменилось теперь?
- Я ошиблась, - сказала она глухо и вдруг разрыдалась, уткнувшись мне в колени.
Ее слезы и причитания испугали и озадачили меня. Я гладила ее по голове, а она бормотала, цепляясь за меня:
- Эта жизнь не для вас… Не для вас!.. Вы созданы для любви… но она вас погубит…
- Глупая, - сказала я, невесело усмехнувшись. – Разве любовь может погубить? Любовь спасает. Надо только быть верной и идти до конца, идти прямо, никуда не сворачивая.
- Вам надо бежать, - повторила Ланвен.
- Нам надо попытаться спасти короля, - ответила я, усаживая ее рядом и вытирая ей щеки ладонью. – Пока еще не поздно.
Она только удрученно покачала головой.
Повозка мерно покачивалась, унося меня прочь от монастыря святой Магдалины, и вскоре мы с Ланвен заснули, прижимаясь друг к другу, чтобы было теплее.
Глава 30. Король возвращается
Кто бы мог подумать, что его дом на озере превратится в тюрьму?
Дидье проснулся, разбуженный голосами своих тюремщиков – они что-то возбужденно обсуждали, а потом загрохотали сапоги по деревянному полу и хлопнула дважды входная дверь.
Король пошевелился, разгоняя кровь, и цепи гулко звякнули. Мятежники побоялись оставлять его сводным, пусть даже он был ранен, и притащили кандалы, нацепив их свергнутому королю на руки и на ноги. Они караулили его денно и нощно, сменяя друг друга, и опасались оставаться с ним наедине, предпочитая заходить в его комнату не иначе, как втроем и с арбалетами и кинжалами наголо.
То, что за всем этим стоял Ирвин Кадарн было ясно, как день. Мятежники даже не слишком это скрывали, переговариваясь между собой. Это означало только одно – после коронации наследного принца прежнего короля не собирались оставлять в живых. Но больше, чем ожидание смерти, тяготила неизвестность. Переступив гордость, Дидье несколько раз заговаривал с охранявшими его рыцарями, пытаясь вызнать судьбу Дианы. Что с ней? Жива ли? Не надругались ли над ней ублюдки-предатели?
Одна мысль о том, что ей грозило, сводила с ума. Но никто не говорил о Диане, попросту не отвечал на его вопросы.