Несколько секунд томительно тишины, а потом скрипнула дверь и раздался голос сэра Стефана:
- Сдавайся Гилберт, твои люди мертвы.
Сдавленные проклятья и грохот брошенного арбалета подтвердили, что умирать в бою Гилберт Кадарн был не намерен.
- Ваше величество? – крикнул сэр Стефан.
- Со мной все в порядке, - отозвался король. – Как Диана?
Он услышал шум и новые проклятья из уст Кадарна, а потом в спальню заглянул сэр Стефан.
- Миледи купается, - сказал он, едва сдерживая ухмылку.
- Найди ключи, - сказал Дидье, встряхнув цепями. – Похоже, надо пойти и потереть кому-то спинку.
Освобожденный от кандалов, он вышел из дома и прищурился, глядя против света восходящего солнца. Это было немыслимо, но негодница Диана и в самом деле преспокойно купалась, плавая по ту сторону и не обращая внимания на бойню, что произошла на берегу.
Сэр Стефан вместе с сэром Криспином и сэром Ролфом забирали оружие у убитых и связывали раненых. Из десяти мятежников в живых остались четверо, вместе с плененным Гилбертом Кадарном. Связанный, он мигом растерял прыть и отвагу, и прятал глаза, как побитая собака.
- Мы взяли шесть арбалетов, - рассказывал сэр Стефан, хотя Дидье слушал его краем уха, не отрываясь взглядом от красного цыганского тюрбана. – Троих сняли сразу, потом еще троих – они даже не поняли, что происходит. Миледи умеет привлечь внимание… - он благоразумно замолчал, потому что заметил, как стиснул челюсти король. – Двоих зарубили, а Гилберт и Брук сразу бросились в дом. Мы решили рискнуть, сир, прошу меня простить.
- Правильно сделал. Я приведу ее, - король, кивнув в сторону Дианы. – А вы даже не смейте смотреть в ее сторону.
Сэр Стефан философски пожал плечами и перевернул еще одного убитого, чтобы забрать кинжал.
Обогнув озеро, Дидье успел как раз, когда Диана выходила на берег, стряхивая ладонями с тела капли.
- Доброе утро, сир, - поприветствовала она короля, словно они расстались накануне перед сном, отправившись каждый в свою кровать. – Хорошо выглядите.
- Да и ты неплохо, - ответил Дидье, едва сдерживая ярость.
Он схватил юбку, валявшуюся на берегу и набросил женщине на плечи, пытаясь хоть как-то скрыть наготу.
- Это юбка, - подсказала Диана, - на голову не надевается.
Дидье не ответил на шутку и, позабыв про боль в ране, стиснул Диану в объятиях так, что она застонала и заскребла ногтями по его бедру, умоляя отпустить.
- Я столько пережила, - возмутилась она, когда король ослабил хватку, - чудом осталась жива, а вы решили меня задушить?! И это вместо благодарности!
- Не знаю, чего я хочу больше, - признался Дидье, жадно глядя ей в лицо и упиваясь ее красотой, как вином, - придушить тебя или зацеловать.
- Мне больше по душе второе, - сказала она. – Но прежде хочу одеться. Купаться на рассвете – это еще то испытание! Я замерзла до костей.
Они вернулись к дому, держась за руки, и Дидье не переставал укорять ее за глупое бесстрашие.
- Воевать – не женское дело, - горячился он. – Ты могла погибнуть, они могли поймать тебя! Для того чтобы геройствовать, есть мужчины.
- Хотела бы я посмотреть, смог бы сэр Стефан выманить их из дома, бегая по берегу голышом, - фыркнула Диана.
Дидье не выдержал и засмеялся. Диана посмотрела на него исподлобья и тоже улыбнулась. Коротковатая верхняя губа изогнулась, открывая ряд жемчужных зубов.
- Не сердись, - сказала она мягко. – Это грешно – сердиться, когда все хорошо закончилось. Хоть немного благодарности небесам, Дезире… За то, что произошло чудо, и мы живы и целы…
То, что она обратилась к нему на «ты» и назвала по имени, уже было чудом. Позабыв, что опасность еще не миновала, что на них смотрят, Дидье взял Диану за подбородок, заставляя поднять голову, и поцеловал – крепко, жадно, вовсе не нежно. Она вздрогнула, а потом ответила на поцелуй, даже привстав на цыпочки, чтобы быть ближе к нему.
Сэр Стефан покашлял в кулак, чтобы привести в чувство сумасшедшую пару.