- Так это о вас говорила Ланвен, когда сказала: «она вас погубит», - я произнесла эти слова, как мысли вслух, раздавленная, уничтоженная открывшейся правдой. - Я думала, она говорит, что меня погубит любовь, но речь шла о вас, о королеве…
- Девчонка неплохо постаралась, - признала королева, и на ее лицо на секунду набежала тень. – Мы с сэром Лиммериком долго готовили ее к этому. Но она заигралась. Может, вы и в самом деле колдунья, метресса? Вы не только поработили моего мужа, вы смутили даже мою Ланвен с каменным сердцем. Что же вы за существо, умеющее смущать не только мужчин, но и женщин?
- Это не я тому виной, - ответила я, - это ваша жестокость отвернула даже некогда верных вам людей. Ланвен разглядела вашу змеиную сущность. И король, я думаю, чувствует это.
- Ах, король… - леди Тегвин зло поджала губы. – Дидье тоже околдовывает. За ним идут все, он умеет подчинять. Мой Дреймонд этого не умеет. А вы… Вы похожи на него. В вас та же сила, то же умение покорять. Я сразу поняла, что вы станете проклятьем моего мужа.. Вы разрушите ту крепость, которую он воздвиг вокруг своего сердца. Я – увы! - не смогла до него достучаться, но зато преуспела в другом. Посмотрите, чего я добилась – еще немного, и его возненавидят так, что устроят мятеж.
- Но принц не сможет управлять, - воскликнула я. – Вы сами видите, у него нет таких качеств!
- Как же он может их проявить, оставаясь в стороне от власти? Дайте ему попробовать – и вы удивитесь. И я буду помогать ему.
- Так вот в чем дело, - сказала я с презрением. - Вы это сделали даже не для сына, а для себя. Это вы хотели власти.
- И я ее почти получила, мое дитя. Не сегодня-завтра начнется восстание, и подавить его Дидье не удастся, потому что все верят, что он сошел с ума, околдованный тобой. Король и правда стал слеп от страсти, и не думает о благе своего государства. Ему не место на троне. Как вы побледнели, метресса, - сказала она медленно. - Нет, убивать его я не стану. Все-таки, я люблю его. Он был моим мужем, и не самым плохим мужем, он – отец моего сына. Я не настолько жестока, чтобы убивать его и… вас.
- Что же вы приготовили для нас, госпожа? – спросила я, отступая и не сводя с нее глаз.
Сейчас королева, в своем черном платье, казалась мне самой настоящей ведьмой. Одержимой дьяволом, безжалостной, бессердечной…
- Монастырь, - ответила она и снова улыбнулась страшной, полной ненависти улыбкой. – Для вас – тот самый, откуда вы так ловко сбежали. Уверена, Ланвен будет счастлива составить вам компанию. Кстати, я впечатлена! Верей пришел вам на помощь – даже не ожидала. Неприятно разочаровываться в людях, он подавал большие надежды. И вдруг такая глупость…
- А король?
- Для него приготовлен другой монастырь, разумеется, - она склонила голову к плечу и прикрыла глаза, наслаждаясь криками горожан, требовавшими казнить ведьму и шлюху. – Далеко на севере. На острове. Там есть маленькая келья – с крохотным окошком на юг. Я сама выбирала ее. Он будет отбывать пожизненное покаяние. Будет замурован в этой келье до самой смерти. И будет смотреть в это окошечко, предаваясь воспоминаниям, что где-то там, на юге, живет и развлекается с мужчинами его возлюбленная Диана… Это трогательно. Не находите?
- Вы чудовище, - сказала я, не веря, что все это слышу. – Я расскажу обо всем королю!
- Попробуйте, - засмеялась она. – Но он вам не поверит. Разве может такая любящая, преданная, покорная жена, как я, нанести удар в спину? Нет, говорю вам! Но даже если он поверит вашим рассказам вот на столько, - она отмерила пальцами фалангу мизинца, - то что он сделает? Посадит меня под замок. Или отправит в изгнание. И только ускорит приближение восстания, потому что тогда их, - она указала в сторону замковых ворот, - не сдержит ничто. Тогда даже я не смогу защитить вас от смерти. Если вы умная девочка, вы промолчите, чтобы остаться в живых.
Круто развернувшись, я бросилась бежать прочь.
- Остаться в живых – это счастье! – крикнула королева мне вслед. – Слышите? Счастье!
Я ворвалась в свою комнату, задыхаясь. Сердце мое готово было выпрыгнуть из груди, но вовсе не от быстрого бега. Я кусала губы и стонала от бессилия, оттого, что попала в ловушку и загнала туда Дидье. Что я могу сделать? Рассказать ему? Он не стал наказывать сына, пожалеет и бывшую жену, тем более, что мне и в самом деле нечего предъявить, как доказательства. Мои слова, слова Ланвен, если она признается, слова сэра Лиммерика – если и он признается! – это мало. Это очень мало. Что же ты предпримешь в ответ, Диана? Неужели, довольствуешься одной лишь жизнью?.. Жизнь – это счастье…