Но мое вынужденное уединение закончилось спустя неделю. Приехал маленький паж на пони и сообщил, что ее величество королева Тегвин в двух часах пути от Верея, она намерена посетить монастырь святой Чаши и остановится у нас вместе с фрейлинами и слугами. Всего мне нужно было разместить двадцать человек. И я, сломя голову, помчалась поднимать всех служанок, чтобы распределить обязанности.
За два часа мы, как могли, привели в порядок жилые комнаты, королеву я решила разместить в своей спальне, поэтому оттуда спешно были вынесены все мои вещи, постель проветрена, перина и подушки взбиты. Камины были протоплены, а в кухне царило столпотворение – кухарки и повара жарили, варили, шинковали овощи и фаршировали кур, уток, перепелов и рыбу утреннего улова.
Мы успели, и когда кортеж королевы въехал во двор замка, я была уверена, что мы примем ее величество, как подобает, и свекрови не в чем будет меня упрекнуть.
Миледи Тегвин приветствовала меня очень сердечно, и когда я хотела поцеловать ей руку, обняла и расцеловала в обе щеки.
- Оставим придворный этикет при дворе, милое дитя, - сказала она, беря меня под руку. – Я приехала поклониться святым мощам, помолиться, поразмыслить о бренности существования, поэтому сейчас я не королева, а всего лишь раба Господня. Считайте, что мы с вами равны.
- Вряд ли это возможно, - засмеялась я.
Мои волнения по поводу прибытия важной гостьи не оправдались – королева была мила, кротка, и ей все нравилось. Она похвалила мое усердие, сказала, что леди Бригитта очень лестно отзывалась обо мне, считая, что ее сыну повезло получить такую жену. Последнему я не поверила, но прониклась к королеве искренней приязнью. Она была немного печальна, а мне было совестно скрывать от нее постыдное поведение ее мужа. Я со страхом ждала, что она заговорит о короле, но ее величество заговорила о Жозефе.
- Знаю, вы разочарованы его отъездом и тоскуете, - сказала она, погладив меня по щеке с материнской заботой, - но таковы мужчины. Особенно здесь, на севере. Женщина никогда не станет их путеводной звездой. Они увлечены войной и охотой. Женщины для них – всего лишь приятное дополнение к жизни и мать наследников. Вам повезло, что ваш муж еще не очерствел сердцем, что он любит вас и внимателен к вам.
Я только вздохнула, вспомнив, с какой радостью Жозеф помчался навстречу новому назначению и титулу.
- Завтра я еду в монастырь, - продолжала королева. – Хотите составить мне компанию? Погода чудесная, мы будем ехать медленно, поговорим, сделаем привал где-нибудь на лужайке – уже зацвели первоцветы, это так красиво. Помолимся, чтобы ваш муж успешно справился с поручением…
Отказать ей было невозможно, да я и не хотела. Путешествие – пусть и до монастыря – казалось мне прекрасным развлечением. Тем более – вместе с такой милой женщиной, какой была ее величество.
Мы провели вечер за разговором, и я нашла ее доброй, и остроумной, и веселой, хотя на лице ее всегда лежала печать тайной грусти. Я поблагодарила ее за участие в судьбе Элишы, и королева лукаво прищурилась, посмотрев на меня искоса, правильно угадав мою радость по поводу предстоящей свадьбы золовки.
Дорога к монастырю показалась мне слишком короткой. Я ехала верхом на Морере, но иногда пересаживалась в карету, когда ее величество хотела поболтать. Я развлекала ее рассказами о своей родине, а на привалах забавляла, заставляя свою лошадь кланяться или делать каприоль – прыжок одновременно всеми четырьмя ногами.
Королева была в восторге, смеялась и аплодировала, а вместе с ней и ее сопровождающие. Я чувствовала себя необыкновенно легко и радостно, и сожалела, что у такой милой женщины такой недостойный муж.
В монастыре нас уже ждали, и после отдыха мы посетили службу, королева исповедалась и причастилась. Нам предстояло переночевать в монастыре, и ее величество пожелала, чтобы я исполняла роль ее камеристки этим вечером.
Она отпустила всех слуг и долго молилась, пока я разбирала ее дорожную сумку, доставая ночную рубашку, халат и мягкие туфли.
Ужин был скромным, но я с удовольствием ела серый монастырский хлеб, тушеные бобы и запивала все отваром из сушеных фруктов, подслащенным медом. Сначала королева была оживлена, но постепенно становилась все грустнее и задумчивее. Когда она переоделась ко сну, я помогла ей расчесать волосы и заплести косу, чтобы легче было спать. Волосы королевы были тонкими, светлыми, как золотые нити, они были мягкими, но непослушными – все время выскальзывая по волоску и прядкам.