Жозеф так и не вернулся, соборный колокол прозвенел девять раз, давая знак к вечерней молитве, я умылась и расчесала волосы, переоделась в ночную рубашку и села у зеркала, зажав ладони между коленями. Что же мне сейчас делать? Как поступить, если даже муж не спешит защитить меня?
Дверь распахнулась, и в комнату вошла леди Бригитта, а за ней – три служанки королевы, одна из которых несла корзину.
- Оставьте меня, - сказала я устало. – Я никого не хочу видеть.
Но леди Бригитта не обратила на мои слова никакого внимания.
- Берите ее, - скомандовала она служанкам, и те двинулись по направлению ко мне.
Я не поняла, что происходит, когда девицы схватили меня за локти, а леди Бригитта деловито сбросила покрывало и поправила подушки.
- Привязывайте! – последовал новый приказ от моей свекрови, служанки достали из корзины полотняные бинты и мигом обвязали их вокруг моих запястий.
- Что вы делаете?! – закричала я, когда меня поволокли к постели.
Я сопротивлялась изо всех сил, и укусила державшую меня служанку до крови, но это не помогло, и спустя четверть часа я оказалась привязанной крестом за руки и за ноги к прикроватным столбикам. Служанки ловко завязали петли, позаботившись, чтобы путы не перетягивали запястья и щиколотки, но держали крепко. Деревянные ангелочки хитро посматривали на меня, а я билась, как сумасшедшая, пытаясь освободиться, и звала на помощь.
- Она своими воплями и мертвого поднимет, - поморщилась свекровь. – Заткните её.
Я тут же получила кляп в рот, хотя изо всех сил сжимала зубы и мотала головой. Одна из служанок с непроницаемым лицом скрутила из бинта жгут и закрепила кляп. Это было больно и унизительно, мне казалось, что рот мой сейчас разорвется, но я могла только мычать, умоляя о пощаде.
- Можете быть свободны, - сказала свекровь служанкам, и те удалились – послушно и тупо, как коровы.
Мы с леди Бригиттой остались в спальне, и свекровь зажгла все свечи, чтобы было достаточно света. Потом она подошла ко мне, и я забилась, увидев в ее руках нож.
- Не дергайся, если не хочешь, чтобы я тебя случайно поранила, - сказала свекровь хмуро и располосовала мою рубашку от ворота до подола.
Потом она вспорола рукава и вытащила из-под меня изрезанные лоскуты ткани, оставив меня совсем голой.
- Не хотела по-хорошему, - сообщила свекровь, бросая изрезанную рубашку в угол, - тогда утешайся тем, что все это – не твоя вина. Некоторые любят кичиться чистой совестью, - она холодно усмехнулась, - так я предоставляю тебе эту возможность. Ведь совесть твоя останется чиста – все случится против твоей воли. Так что можешь и дальше изображать недотрогу.
Она порылась в моих сундуках, достала оттуда газовый платок и набросила ее на меня, скрыв от шеи до колен. Но что могла скрыть полупрозрачная ткань?! Я смотрела на свекровь, не отрываясь, и чувствовала, как слезы текут из глаз по вискам. Но мерзкая женщина не выказала ни капли жалости.
- Мужчины любят, чтобы была тайна, - сказала она, расправляя на мне платок. – Надеюсь, после этой ночи король назовет моего сына графом Вигга, как бы ты ни противилась этому, ведьма!
Она опустила полог над кроватью, а я задергала руками, чтобы ослабить путы, но служанки знали свое дело, и освободиться мне не удалось. Совсем измучившись, пытаясь отбросить с лица растрепавшиеся волосы, я услышала, как скрипнула входная дверь, кто-то прошел по ковру, а потом раздался голос, который невозможно было перепутать с каким-то другим.
- Где вы, леди Диана? Я пришел, как вы и просили, - это был голос короля.
Леди Бригитта сдержала слово и отдала меня королю связанной, и теперь я была совсем беззащитна перед Ланварским волком и его страстью.
Затаившись, я молилась только об одном – чтобы король подумал, что в комнате никого нет и ушел. Но молитвы мои не были услышаны, потому что бархатный полог медленно поплыл в сторону, а потом был отдернут сильной рукой. Король стоял в изножье кровати и смотрел на меня.
Я опять дернулась, в тщетной попытке освободиться, и расплакалась от унижения. Он смотрел на меня, и его взгляд скользил по моему телу всюду – задерживаясь на груди, широко разведенных ногах, на бедрах, прикрытых ничего не скрывающим газом.