— Ну так попробуй объясни иначе! Коль, пойми ты, наконец. Как бы там до войны дела не обстояли, никто бы нас в секретные разработки не посвящал и близко! Вспомни, как он модуль вскрыл на базаре. Да в нём килограмм двести должно быть, что бы так играючи, здоровый замок порвать! — уперев руки в бока продолжал неугомонный мужчина.
— Ну ладно. Согласен я. Допустим, что оно так и есть… Язык не поворачивается «не человеком» назвать… Но мы всё же допустим… Но ведь какой ему смысл тогда нам помогать? Я уже думал об этом, но вразумительного ответа, даже откровенно фантастического, придумать не смог, — окончил Коля и на несколько секунд воцарилась тишина.
— Может его включили с каким-нибудь таймером и оставили с целью испытания. И наблюдают теперь, как он справляется. Он же сам разобрался во всём, так? — приверженец теории суперсолдата обвёл взглядом всех присутствующих — А вы представьте, что ему ещё и действия диктовать будут с орбиты или наблюдательных постов, или хотя бы информацию давать. Он же тогда вообще непобедимым станет. А если таких ещё и много будет?
Повисла тишина которую нарушила одна из женщин:
— Ну а голос? — Скептик в ответ пожал плечами.
— Может киборг он? Или вообще… Машина, — кто улыбнулся в ответ на такое, а кто-то серьёзно задумался — Что?! Одёжка какая у него, а? Я такое только в играх компьютерных видел. И силища, и воюет, и голос! Ни дать, ни взять — машина убийства он, — не на шутку разошёлся всё тот же фантазёр.
Наступила тишина, никто не знал ни что возразить, ни добавить. Нашёлся молчавший до сих пор старейший из выживших.
— Не ест он толком, — самый простой факт напряг участников дебатов больше всех предшествовавших оному.
— Да ну. Мы же его не всё время видим, — общее нежелание верить в самое странное наблюдение озвучила Борисовна.
Лена, стоявшая поодаль, поспешила догнать безымянного, давно скрывшегося в чреве палатки.
Внутри было пусто. Юрий с сыном остались около лагерного очага. Войдя, парень по памяти и на ощупь нашёл место, где спал. Расстелил свой плащ и лёг на него, подмяв под голову, уже ставший знакомым, бушлат. Вскоре вошла девочка. Зашуршала по полу руками, пытаясь найти спички, секунда тишины и яркая вспышка осветила внутренности палатки. Лена зажгла керосиновую лампу. К её удивлению здоровяк лежал с открытыми глазами, уставившись во мрак матерчатого свода. Она села на свой спальник поджав ноги под себя, и, помолчав несколько секунд, нарочно равнодушно спросила:
— О чём думаешь?
— О том, кто я.
— А ещё о чём? — не унималась девочка.
— А о чём может думать тот, кто не имеет ни малейшего понятия о себе? — на выдохе после глубокого вдоха прошипел парень, на этот раз ему удалось говорить тихо и почти не скрипя.
Действительно. Лена умолкла, но, судя по всему, она просто хотела, чтобы этот красавец уделил ей внимание.
— А ты свой комбинезон снимал? — едва ощутимый подвох в вопросе, совершенно не смутил безымянного.
— Нет, — он повернул к ней голову — Почему тебя это интересует? — уточнил, хоть и понимал, что скорее всего истинным источником вопроса была Борисовна.
— Просто нет ни пуговиц, ни молний на нём, любопытно как его одели на тебя, — она попыталась оправдаться, но на щеках появился румянец.
…А ведь и правда…
Парень сел и принялся осматривать каждый сантиметр своего тела. Ничего ни найдя, попытался засунуть пальцы под воротник. Это получилось. Не смотря на толщину, материал оказался эластичным. Без долгих размышлений он потянул воротник вверх, словно пытаясь снять футболку. Раздался частый мокрый треск, ткань стала расходиться по линии волокон на две части по горлу. Потянув в разные стороны, удалось расслоить чёрную материю до середины груди. Между только что разведёнными частями комбинезона и телом тянулась как паутина бесцветная слизь. Вступив в контакт с воздухом, она быстро испарилась или впиталась телом и тканями костюма.
Глаза Лены широко раскрылись, да уж, не каждый день такую дрянь увидишь. Здоровяк начал высвобождать правую руку, поддев пальцами левой, рукав изнутри. Спустя несколько мгновений, пол торса и одна рука были обнажены. У оказавшегося под фантастической одеждой тела почти не было подкожного жира. Собственная мускулатура играла ничуть не хуже, чем волокна комбинезона. Ни дать, ни взять — тело принадлежало доморощенному спортсмену-нарциссисту.