— Растёт девочка, чего уж там… — Юрий попытался оправдать своё одобрение перед двумя мужчинами и Борисовной, с которыми стоял у входа в здание.
— Смотри, внуки потом расти будут, — один из часовых усмехнулся едва парень с девочкой прошли внутрь. А вот Борисовна только ещё сильнее щуриться начала, прямо сверля Лену взглядом.
Планы на день были выполнены как раз к наступлению темноты, даже кое-как вычистили от останков складские помещения. Госпиталь так же разместился на втором этаже, относительно остальных палаток — ближе к ступеням, чтобы в случае инцидентов было не так далеко нести раненных, ну или наоборот — выносить… Кухню, если её можно так назвать, разбили рядом к окнами, для лучшего выветривания дыма, потому как с вентиляцией ничего не вышло.
День пролетел быстро и когда стемнело у импровизированного очага, сделанного из перевёрнутого стола, на стульях и картонных настилах мостились и отдыхали в мягком тепле выжившие, а холодный ветерок, проникающий через пустое окно, наполнял угли костра ярко оранжевым светом.
Второй металлический стол с кухни отдали Даше вместо операционного, всяко лучше, чем пропитавшийся чёрной кровью деревянный. Она, кстати, тоже стояла около костра, как всегда, с кружкой горячей воды.
В свет огня вошёл парень. Караул был расставлен на первом этаже, ворота склада закрыты, но ведущую к ним дверь всё равно забаррикадировали горизонтальными холодильниками. Теперь можно было отдыхать, погрузившись в тяжёлые раздумья о себе. Встретив взгляд безымянного громилы, девушка-медик прикусила нижнюю губу и едва заметно кивнула, как бы благодаря, за проделанное за день.
— Ну что, сегодня вроде тихо было. Что завтра делаем? И кстати, дармоеда этого связанного, куда-то определять нужно, — заявил Николай.
Как оказалось, всё что рассказывал пленник, обитатели лагеря и так знали в большей или меньшей степени, так что никакой ценности он не представлял.
— Да. Я этим сам займусь. На сколько еды и воды ещё хватит? — стальной стон разносился по помещению и глох где-то во тьме дальних углов, а ветер снаружи — терялся на его фоне.
— Ну… Еды — дня на три. А воды недели на полторы, если для готовки не использовать.
Лена, сидевшая на стуле рядом, встала, устало потянулась и, попрощавшись со всеми, медленно пошагала к палатке. Разговоры о планах, расчёты еды и караулы совершенно её не интересовали, как могла бы не интересовать, скажем, политика по телевизору ещё до войны. Автомат так и висел на её плече. Пожалуй, от его веса хрупкая девочка устала больше чем от проделанной за весь день помощи по лагерю.
После того как маленький силуэт скрылся в темноте, Борисовна подхватила безымянного под локоть и, заявив, что нужно поговорить, потащила к лестнице, ведущей на первый этаж. Она села на ступеньку, предложила жестом тоже-самое сделать и парню.
— Ты на самом деле такой тормоз и не понимаешь, чего она хочет от тебя?
Заявление повергло безымянного в глубокое, но кратковременное раздумье.
— Она хочет научиться обращаться с оружием.
Но такое предположение женщину не устроило ни коим образом.
— Ага! Затвор передёргивать, да ствол смазывать!
— Это она уже умеет! — заявил парень с нотами гордости за Лену.
В руках женщины появилась сигарета, как обычно — словно из воздуха, чиркнула спичка, последовала первая затяжка с медленным выдохом.
— Ну ты даёшь… Я конечно понимаю, что память тебе отшибло, но гормоны там и… Инстинкты все эти тебе отшибить не могло ведь? Что мне половым воспитанием с тобой заниматься? — она сверлила вопросительным взглядом собеседника, не понимающего о чём речь, а он закивал, неправильно поняв сарказм.
…Не понимаю, чего она так злится то…
— Блин, ну не в том я возрасте, чтобы пацану молодому про ЭТО рассказывать… — сообщила куда-то в темноту внизу ступеней, выдыхая дым.
— Не понял, — с какой-то грустью в металле голоса сообщил здоровяк и добавил уже более уверенно — Мне нужна обычная одежда на завтра, поудобнее плаща и не броская. С бандитами контакт нужно наладить.
На такое у Борисовны взлетели брови.
— Ладно, самоубийца-девственник, найдём мы тебе одежду, я уже и не удивляюсь твоей дурости, к головорезам в пасть лезть… Короче, вот, возьми. Если Лена что-то странное делать начнёт — отдашь ей, сама разберётся, — и вложила в широкую ладонь пачку презервативов. Он попытался рассмотреть, что это, но в темноте не очень-то вышло.