Сергиев Посад! У него есть там «яма», как говорил диспетчер. Таких «ям» по Подмосковью и не только у него много. В них всегда можно нырнуть и спрятаться. В Сергиевом Посаде… какой же у нее адрес? Валёк задумался. А, небольшой домик возле психушки с гаражом. Адрес он не помнит, но найти сумеет.
Валёк скинул с себя пуховик и забросил в кусты. Ну всё. На станцию. В его голове словно отпечаталось расписание пригородных «собак» от Ярославского вокзала. Сейчас 19:20. До следующей электричке ровно двадцать минут. Интересно, успеет ли он добежать? Валёк набрал полную грудь воздуха и рванул в сторону стучащих по рельсам поездов.
3 глава - 8
– Дура на ресепшене говорит, что ничего не видела, – Алабян забрался в машину, за рулем которой зевал Грацкий.
– Вот народ пошел, – Грацкий вздохнул, – пять трупов под окном, один в номере, машина орет… А может в номерах кто был?
– Студент спал один, художник, но этот действительно дрых. ОМОН полчаса ломился, а потом дверь высадил. А он проснулся и глазками хлопает. Говорит в наушниках был. В двух номерах эти, убиенные жили. Еще в одном на память шоколадку и бутылку дешевого «Вермута» оставили. Видать, кто-то кувыркался, – хмыкнул Алабян, – по книге регистрации пробили…
– И что? – повернулся к нему Грацкий.
– Ничего. Иванова и Сидоров, – пожал плечами Алабян, – ты что, не знаешь, эти потрахальщики без паспорта селятся. Не, мы, конечно попробуем пробить. Там на въезде камеры, может и правда что видели, испугались и свалили, но боюсь толку мало будет.
– Как я понимаю, записи с камеры в гостинице исчезли, – резюмировал Грацкий.
– Ну разумеется, – развел руками Алабян, – что, думаешь наш клиент? Все в голову, записи исчезли, следов нет. А он юморист… Прикинь, труп Костыля пиццей накрыл!
– В смысле накрыл? – не понял Грацкий.
– Да стрелял он через пиццу ему прямо в голову, – улыбнулся Алабян, – короче нам надо доставщика искать.
– Уже нашли, – Грацкий хлопнул ладонью по рулю, – узбек моя-твоя не понимай. «Фара слепили, голова били, шапка накрыли, в машина садили, обочина пихали, регистрация есть, гражданин начальник полиция. Права не покупали, Ташкента получали», – передразнил доставщика Грацкий.
– Может дураком прикидывается? – Алабян потрогал усы-зубную щетку у себя под носом, – сам-то не стрелял, но нашему глазастому помог.
– Дурак, Рудик, дураком не прикидывается, – остановил размышления Алабяна Грацкий, – выкинули его из тачки, шмотки забрали вместе с заказом и доставили. А потом исполнили.
– Слушай, я одного не пойму, – Алабян выдохнул, – на фига он всех подряд валит? Наверняка заказ только на Костыля был, а эти так… Прицепом. Ему же за них деньги не платят. Кстати, а у Костыля в биографии женщин убиенных вроде нет.
– Есть, – Грацкий потрогал себя за подбородок, – двух девчушек на своем БМВ по асфальту размазал. Условкой гад отделался. Наш он, Рудик, наш. Вот только надо понять, куда он делся.
– Тут два варианта, – Алабян задумался, – на Ярославку выскочил… Вот только вопрос на чем? Если только на попутке, либо тут железнодорожная станция недалеко. Ну как недалеко... Километров пять по прямой. Там электрички ходят. Слушай, а может все-таки не наш? Как-то здесь все топорно после дрона с трубкой-самострелом, – начал было Алабян, но в окно машины заглянуло безусое лицо сержанта полицейского:
– Там это, товарищ полковник, девушка вспомнила. «Каблук» этот подъехал, ну в котором этого нашли в лесу там на обочине. И возле него какой-то лошпет крутился в пуховике драном с перьями. Глазастый такой. Ну это… Мы пуховик нашли, – он кивнул на напарника с пуховиком в руках, из которого в разные стороны торчали перья.
– Зашибись! Он что, голый что ли ушел? – Алабян посмотрел на Грацкого, – спортсмен-незамерзайка что ли? Или йог? – он хотел еще что-то сказать, но сержант за окном добавил:
– И мы это… записи с дорожных камер достали. «Каблук» въезжал, но ни одна машина от мотеля не выезжала. Только те, которые у кафе, но там другой карман.
– Значит на станцию голяком побежал, – вздохнул Грацкий, – наверное, на электричку опаздывал.
– Что, правда что ли голяком? – Алабян посмотрел на напарника.