Валёк на секунду закрыл глаза. Вот она, очередная глупость, которая как тогда может закончиться ошибкой. Тогда его тоже предупреждали – не надо брать эти деньги! Но… Валёк открыл глаза. Кто не ошибается, тот не живет. Он кивнул головой.
– Ну тогда я могу тебе пожелать удачи и просто продержаться как можно дольше. Держи, – Диспетчер бухнул на стол три конверта – это за прошлый заказ. Проценты за братьев я себе взял. И помни… Они – твоя последняя работа на меня, за которую ты заплатишь сам себе.
4 глава - 2
Москва, ЖК «Дом на Мосфильмовской», осень 2017 года.
– Не, ну остается надеяться на то, что все-таки повезет, – Стас откинулся на красное кожаное сиденье спортивного «Камары», – ты вообще во что-то веришь, Женька? Давай только без самотренингов «Я верю в себя, в свою команду, в свое будущее». Во что конкретно?
– Не знаю, – она пожала плечами и отхлебнула кофе из картонного стакана, – сейчас я ни во что не хочу верить. Казалось все так просто – нажать кнопку и все. Человека не будет…
– Слушай, Женёк, – Стас повернулся к ней, – а откуда всё-таки у тебя эта визитка? Ты понимаешь, что ее дал тебе тот, кто этого Марата и грохнет?
Женя на секунду задумалась. Эти глаза… Пустые, безразличные, бездонные, но в то же время внимательно изучающие… Черт побери! Это глаза демона этого города! Глаза мрачной статистики московских улиц, на которых каждый день совершаются преступления, которые невозможно сосчитать… Ведь жертв иногда находят не сразу. Убийц ее матери так и не нашли… Может быть поэтому отец такой?
Она снова попыталась вспомнить того человека в клубе, а потом в машине, но вспомнила только глаза, смотрящие на нее сквозь огонек зажигалки. Это убийца. Душегуб, как сказал отец. Но это не просто душегуб. Он убивает не просто так.
Евгения поёжилась. На нее тогда смотрели глаза мертвеца, того, кого тоже когда-то убили.
– Неважно, Стас, – Евгения откашлялась, – важно, что он это сделает.
– Ну смотри, чтобы он потом за тобой не пришел, – Стас перегнулся через нее и открыл дверь машины, кивнув на 230 метров стали, стекла и бетона, подпирающие серое московское небо, – иди, принцесса, твоя башня ждет тебя. И будь осторожнее, Женька. Документы Марату подбросят, я уже договорился.
4 глава - 3
Евгения достала ключи из кармана и поняла, что дверь открыта. «Наверное, забыла», – первая мысль, которая появилась в голове, но тут же улетучилась. Она ничего не забывала. Девушка повернулась и сделала шаг назад в узкий длинный коридор, который перегородила длинная черная тень. Она впервые пожалела, что на ее этаже нет соседей…
Так… Лестница. Она повернулась налево, но открытая дверь, ведущая к лестничной клетке, предательски заскрипела, и неоновая лампочка на ней, ярко вспыхнув, погасла.
Евгения почувствовала, как ее лоб покрылся испариной. Черт побери! «Придут за тобой!» Гребанный Стас накаркал! Она рванула к двери и, влетев в квартиру, попыталась закрыть ее, но в узкую щель протиснулась рука в перчатке и толкнула дверь внутрь вместе с Евгенией. Она упала на спину и поползла по пушистому ковру. Дверной проём заполнила фигура с пистолетом в руках.
Евгения вскочила и попятилась, пока не уперлась спиной в диван и, потеряв равновесие, перекувыркнулась через него. В белую кожаную спинку тут же ударили две пули. Евгения встала на четвереньки и поползла, не отводя глаз от дверного проема, фигура из которого вошла в квартиру, а вслед за ней еще две. Пули быстро расколотили стеклянный столик, за которым она почему-то решила спрятаться, и обрызгали ее каплями осколков. Евгения пригнулась и отпрыгнула к кухонной стойке. В огромный холодильник тут же постучалась длинная бесшумная автоматная очередь, прошив его наискосок. Одиночные выстрелы из двух пистолетов расколошматили чайник, микроволновку, кувшин и вазу с цветами, которые Евгения, ненавидящая осеннюю серость, дарила себе сама. Она прижалась к стойке и почувствовала, как пули вонзаются в мраморную плиту и царапают ее… Девушке показалось, что плита вот-вот рассыплется, и три стрелка превратят ее в дырявое решето, а бесшумные выстрелы продолжали долбиться в стойку.