– Вы, кажется, Стас? – Алабян посмотрел на Стаса, который, сидя у компьютера, грыз карандаш.
– А вы, кажется, уже приходили, – Стас поднял на него глаза, и Алабян кивнул, – что хотите? Зонтик забыли?
– Слушай, шутник, – вспылил Алабян, – ты меня в тот раз… как это по-вашему? Троллил. И сейчас продолжаешь? Нет, я не забыл зонтик! И статистика, сколько полицейских спит на дежурстве, мне не интересна. Меня интересует Евгения Парамонова. И она между прочим в розыске!
– Так чего вы тогда тут со мной время тратите, а ее не ищете? – не унимался Стас.
– А потому что ты мне помочь не хочешь, – ответил Алабян.
– Помочь? Запросто, – Стас порылся в телефоне и открыл видео от Евгении, – она прислала. Вчера.
Алабян взял телефон и прослушал, что на Женину квартиру напали грабители, охранник ее спас, на милицию у нее надежды нет, искать ее не надо. Она появится, когда все закончится, и вообще она устала от правового беззакония государства, в котором граждан грабят среди бела дня в их собственных квартирах, и вместо того, чтобы искать преступников, ищут ее, а самооборону ее охранника наверняка считают убийством. Потом Евгения сообщила, что не доверяет следствию, которое наверняка в попытке ограбления ее квартиры увидит разборки из придуманного самой же полиции разборки из папиного криминального прошлого, и вообще у нее, если что, есть адвокат. Женя назвала фамилию, от которой у Алабяна под кепкой зашевелились рано поредевшие волосы. Напоследок она чмокнула Стасика и всех сотрудников офиса и сообщила, что сама всё решит, а следствию порекомендовала искать людей, которые устроили в ее квартире криминальные разборки и перебили друг друга, видимо не поделив ее имущество, и вообще теперь после всего этого ей негде жить, так как ее недвижимости нанесен непоправимый ущерб, а она между прочим налогоплательщик. А на счет камер, в которых её наверняка видели вместе с охранником, она уточнила, что имеет право пользоваться услугами охранной фирмы, если что-то угрожает ее жизни, а у сотрудника фирмы есть соответствующая лицензия. И вообще, она еще выдвинет иск в отношении московской полиции, ведь ее квартира стояла на охране, которую она так и не увидела.
– Я это изымаю, – Алабян попытался убрать телефон в карман, но Стас выдернул его из рук полицейского:
– Это личное имущество, и запись в нем тоже личная. В рамках какого уголовного дела без протокола вы что-то изымаете? Это должностное преступление, гражданин полицейский, – Стас вызывающе улыбнулся Алабяну, – какое уголовное дело вы завели? Его нет. Есть потерпевший. Я связался с адвокатом, – Стас положил на стол визитку с фамилией, которую боялась вся Петровка 38, – и знаете, что он сказал мне? Он и вам может это сказать. Можете набрать. Так вот в квартире Евгении убито три уголовника. Что они делали в чужой квартире? Они потерпевшие? Кем убиты? Скорее всего такими же уголовниками. Квартира сожжена. Евгения с охранником с трудом спаслись и покинули город в целях безопасности. Адвокат видел опрос консьержа, и версия полиции очень отличается от записанного с его слов, кстати, с его подписью. Так вот, он сообщил, что незнакомый ему мужчина, – Стас покрутил страницу на телефоне, – который впоследствии вышел с проживающей в доме Парамоновой, приехал раньше и показал ему удостоверение охранного агентства, которое тот зафиксировал в журнале. Спустя десять минут после его приезда подъехала сама Парамонова, с которой консьерж поздоровался. Охранник тем временем проверял лестничную клетку, когда Парамонова направилась к своей квартире, из открытой двери которой выскочило пламя. Парамонова и охранник вынуждены были покинуть дом, и консьерж их видел вместе. А теперь у адвоката есть вопрос, как консьерж пропустил целую группу лиц, в частности троих убитых в квартире Парамоновой уголовников? Где он был в это время и почему при наличии записи с Парамоновой, запись с этими людьми отсутствует? А это может говорить о том, что консьерж в сговоре с грабителями, и самое интересное, в квартире была стрельба, когда грабители, видимо, устроили разборки между собой. Почему этого никто не слышал и не вызвал полицию? Почему на место преступления первыми прибыли пожарные? И почему вы, не имея санкций, ищете Парамонову, которая в этой квартире в момент этого инцидента даже не была? Кстати, вот лицензия этого агентства, к которому обратилась Евгения. А вот и сам охранник. Андрей, 38 лет, служил в ВДВ, – Стас ткнул в лицо Алабяну фотографию глазастого мужика с невозмутимой квадратной мордой, – кажется, это он попал в объектив камеры, и почему охранник Андрей теперь вынужден скрываться? А я отвечу. Потому что его подозревают неизвестно в чем, а настоящих преступников, устроивших в квартире погром, никто не ищет. А может их и не надо искать? Адвокат не исключает версии о том, что грабители могли действительно не поделить награбленное и перебить друг друга, потому что причина возгорания довольна странная – вспыхнувшая от алкоголя занавеска и диван, которые вызвали пожар. А наличие гильз и следы борьбы, которые удалось идентифицировать? Куда это подевалось? Это все наводит на мысль о том, что преступники теоретически могли устроить драку и перебить друг друга. А учитывая сумки с собранными вещами… Так что вы ищите, гражданин полицейский? Можно поконкретнее? Или вы просто не хотите разбираться и собираетесь все повесить на Евгению и ее телохранителя? А, ну да, она же богатая, так пусть еще поплачет! – Стас презрительно посмотрел на Алабяна, который, не говоря ни слова, повернулся к нему спиной и вышел из офиса.