– Да нет, – рыжий махнул рукой, – ну это есть определенная специфика. Просто если у вас со Стасом не получилось говорить, я думаю, можно с Равенским попробовать. Тут смотрите, хитрость надо. Могу поделиться.
– Ну давай, говори, знаток телефонного общения, – недоверчиво покачал головой Алабян.
– Вот смотрите. Я так понимаю, этого Раверского Евгения послала сама, – заговорил рыжий, – обычно девочки названивают сами, если с ними кто-то расстался. Мужчина звонит сам, когда не он поставил точку в отношениях. А значит вы можете с ним встретиться и разузнать…
– Что мы разузновать-то будем? – начал вещать с подоконника Алабян, но Грацкий остановил его, и рыжий продолжил:
– Спросите его, например, давно ли вы с Парамоновой встречались. Он, конечно, скажет «нет», но интерес проявит. Естественно, он не афишировал их отношения, но интерес-то остался. И тут вы ему такие, что на Евгению напали. Она исчезла с каким-то человеком, который является предполагаемым убийцей по нескольким уголовным делам.
– А ты это откуда знаешь, про убийцу? – хором спросили Грацкий и Алабян.
– Ой, да ладно, – рассмеялся рыжий, – про вашего глазастого убийцу все Петры знают. Андрей, 38 лет, служил в ВДВ. «Кашерный» приходил к нашему, – он показал пальцем наверх, – и так верещал… Но это не суть. Естественно, посланный Парамоновой Равенский забеспокоится. Ну поверьте, не будет мужчина после расставания названивать девушке тридцать раз, если она ему безразлична.
– А он названивал? – не понял Алабян.
– А я что, не сказал? – удивился сам себе рыжий, – названивал. Это разговор у них был один, последний, а так еще тридцать неотвеченных. Так вот, куда он пойдет? – задал вопрос Грацкому и Алабяну рыжий и тут же сам на него ответил, – правильно, к Стасику, потому что он знает, что он ее друг. И наверняка либо возьмет ее номер, с которого она отправила видео, либо сам телефон, чтобы ей позвонить. Типа предупредить. Так что вам надо просто с этим Равенским встретиться. По-моему все предельно просто, – рыжий посмотрел на коллег, стоявших возле его стола, – а я к телефону и этого Стасика, и Равенского прицеплюсь. Всё лучше, чем Парамоновскую тишину слушать. Тут шансов больше будет.
– Ну… – начал было Алабян, но Грацкий его остановил:
– Значит поедешь к этому Равенскому и скажешь всё, как он сказал, – он кивнул головой на рыжего, – а ты, – он повернулся к парню, сидящему за монитором, – адрес этого Равенского пробить сможешь?
– Уже, – тот вытащил из-за монитора руку со стиком, – я и телефон его поюзал на координаты. В Выхино он, по месту прописки. Адрес записал.
Алабян недовольно выдернул из рук рыжего листок бумаги и засунул его в карман, после чего они вместе с Грацким вышли из кабинета под храп Кравцова.
– Блин, – Алабян достал из кармана телефон, – знаешь, я вот этим хакерам не очень доверяю. Ну ладно, сгоняю. С меня не убудет.
– Сгоняй, – кивнул Грацкий и посмотрел на прячущего в руке телефон Алабяна, – а ты чего делаешь-то?
– Ничего, – пожал плечами тот, – напоминалку ставлю, – и исправил телефон Стасика из наркоконтроля, с которым пил по субботам пиво, на «Станислав».
7 глава - 2
Тверская область. Охотничий домик на озере Селигер, осень 2017 года.
Женьку разбудили лучи солнца, пробившиеся в дом сквозь жалюзи на окнах. Она посмотрела на спящего рядом Валька и улыбнулась.
Если бы еще вчера ее спросили, что такое любовь, она бы ответила, что ее нет. Нет, где-то, конечно, может быть и есть – в книжках, в фильмах, но не в жизни, и уж точно не в её. Любовь – это случайность, а с ней, Евгенией Викторовной Парамоновой, случайности не случаются. Она знала, что у любви статистики нет, есть просто количество свадеб, большой процент которых заканчивается разводом. Поэтому она никогда бы не подумала, что любовь – это когда ты лежишь рядом с ним на диване и слушаешь, как потрескивают в камине поленья, и тебе просто от этого хорошо. Хорошо от этих поленьев, от подушек, от того, что он рядом, и неважно, что Евгения и Женька в ее голове никак не могли решить, что есть этот диван с подушками – пылесборник или уютное гнездышко, ведь сама она была просто счастлива.