Эту безмятежную идиллию разрушил единственный звонок - мама.
Чёрт побери, она всегда как будто чувствует самый неподходящий момент и звонит именно в него. Словно нарочно, чтобы напомнить мне о том, что моё хромое счастье - это полная херня в сравнении с нормальной жизнью современной женщины. И ладно бы, если бы мне предстояло всего лишь пережить короткий разговор с ней, но нет же - я потом несколько дней буду не в себе от этой беседы, ибо общение с мамой всегда надолго выбивает меня из колеи...
- Да, мам, - я зажмурилась, стараясь держать себя в руках и не выдать дочери свой негатив, если вдруг она невольно услышит наш диалог. На всякий случай бесшумно закрыла дверь в кухню. Села на табуретку... Ощущение - будто по кирпичику рушится так долго выстраиваемый пазл пространства вокруг. Нужно было просто не брать трубку...
- Добрый день, Людмила, - сухой официальный голос матери сейчас зацепил самые мерзкие струны души. - С каких это пор ты игнорируешь мои звонки?
Господи, ну можно же начать разговор как-то иначе?! Такое чувство, что чем меньше мне хочется с ней говорить, тем жёстче она начинает свою дискуссию...
- Здравствуй, мама, - принципиально выдавила сквозь зубы, понимая, что просто не могу общаться сейчас адекватно - слишком мне хотелось побыть в тишине сегодня вечером.
- Ты не взяла трубку в прошлый понедельник, потом проигнорировала мой звонок в эту среду. Сама ни разу не удосужилась мне позвонить, - голос матери стал ещё строже. - Сейчас начинаешь разговор так, будто я тебе что-то должна, Люд. В чём дело? Ты на что-то обижена? Так скажи прямо об этом. Или это твои личные качества проявляются, которые мне так и не удалось перевоспитать в тебе? Плохо, Людмила, очень плохо. Ты, в конце концов, взрослая женщина...
Да бляяять... Когда она так говорит, я наоборот всегда чувствую себя глупым капризным ребёнком, зацикленным на своих проблемах, а не взрослой женщиной!
- Мам, ну хватит... - вопреки клокотавшей в душе атомной войне мой голос звучал плаксиво и муторно. - На что мне обижаться? В понедельник, когда ты звонила, у третьего курса был зачёт, а в среду я даже не видела твой пропущенный, потому что поставила на беззвучный... - Боже мой, я опять оправдываюсь перед ней...
- Избавь меня от своих объяснений, будь добра, - мама страдальчески вздохнула в трубку. - Они мне не заменят общение с дочерью, поэтому лучше помолчи, - она прикрыла ладонью микрофон, без предупреждения делая кому-то заказ - суши с сёмгой и цукини, бокал какого-то вина, салат с кальмарами без заправки и специй, только с оливковым маслом... - Так вот, Люд... - она снова вернулась к разговору со мной, тяжело вздыхая. - Что я хотела тебе сказать...
- Может, спросить хотела, как мы тут вообще? - ядовитый сарказм всё-таки просочился наружу, являясь стопроцентной гарантией того, что сегодня мы с матерью поругаемся. - Есть ли у меня деньги, чтобы кормить твою внучку хотя бы бутербродами с колбасой, пока ты там ешь суши и кальмаров? Или поинтересоваться нашим здоровьем? Или...
- Людааа... - голос матери стал обманчиво скучающим. - Ты сейчас что делаешь, м?
- Эээ... В смысле...
- Да в прямом! - вот теперь её тон приобрёл знакомые мне с молодости стальные интонации. - Ты сейчас кому пытаешься предъявить претензии, дорогая моя?! Мне?! Ты?! А ты забыла, как мы с тобой жили? Кроме твоей бабки, изредка присылающей нам телеграммы, у нас тоже никто не спрашивал ни о здоровье, ни о том, на что мы питаемся! И ничего, вырастила тебя! Одного не пойму - в кого ты такая неприспособленная? Одни сопли, без слёз не взглянешь! Стыдно за тебя, Люда, ей-Богу! И сейчас там стоишь и ревёшь как дура...
По щекам действительно уже бежали две широкие дорожки слёз. Да кто её вообще просил звонить сегодня?! И зачем мне всё это выслушивать, спрашивается? Даже если это правда... Даже если я... Если ей стыдно за меня... Ну так и не надо ко мне лезть! Я же справляюсь как-то, правда? И не хуже, чем она в моём возрасте! И она, кстати, тоже тогда часто рыдала в подушку ночами, думая, что я не вижу и не замечаю этого! А теперь меня же носом в это тыкает?!
- А тебе тогда не хотелось, чтобы тебя кто-то поддержал, мам? - закричала в трубку, захлёбываясь обидой и злостью. - Тебе не хотелось, чтобы кто-то спросил о том, как ты вообще справляешься и со мной, и со всем остальным? Да чтобы хотя бы тебя не обвиняли в том, что ты не можешь жить лучше и дать больше своему ребёнку...
Мать на удивление промолчала. То ли не нашлась с ответом, то ли решила дать мне высказаться и угомониться наконец...
- Закончила? - тяжёлое равнодушие её тона теперь действительно раздражало гораздо меньше. - Я могу продолжать? - высокомерная издёвка тоже мало зацепила.
- Можешь, - я шмыгнула носом, сдавливая пальцами переносицу, чтобы прекратить поток слёз.
- Валерия мне рассказала, что к тебе ходит сосед. Не Пётр Владимирович, как я надеялась, а этот... алкоголик ваш местный... Как его...
Слёзы почему-то в миг высохли. По позвоночнику прокатился знакомый холодок, появляющийся при упоминании того, о ком она говорила...
- Гриша его зовут... - в душе взметнулась какая-то ярость, смешанная с острым неприятием того факта, что мать вообще заговорила об этом человеке.
- Ах да, Григорий... - я прямо-таки увидела воочию, как некрасиво сморщилось в этот момент мамино аристократичное ухоженное лицо. - Ты решила меня опозорить на весь район, дочь?
- Мам... - я набрала в грудь воздуха, всё ещё пытаясь отдышаться от недавних слёз. - Сосед чинит мне машину, он в этом неплохо разбирается...
- Не рассказывай мне сказки, Люд! - уничижительный тон матери снова ударил по больному - она не осуждает пьющего соседа, она осуждает меня за то, что я с ним связалась, да. - Других кандидатов нет? Или ты себя настолько запустила, что кроме такого контингента мужчин больше никто не смотрит? Ты хотя бы справку о здоровье у него просила? Притащишь в дом заразу какую-нибудь, а у тебя дочь, между прочим! О чём ты вообще думаешь? А если он допьётся до белой горячки и за нож схватится, тогда что? А если залетишь опять? От алкоголика рожать будешь?
Едва не задохнулась от этих обвинительных слов. И да, во многом мать права, но...
Я не собираюсь рожать от Гриши. Я вообще не собираюсь иметь с ним никаких дел. Мы просто живём в одном подъезде. А то, что произошло между нами в гараже, вообще никого не касается и никогда не выплывет наружу!
А если бы между нами что-то и было, то что? Это моя жизнь! Я могу спать хоть с алкашом, хоть с профессором! Вот его бы, кстати, мама наверняка одобрила бы... Куда Грише до него, конечно...
Почему-то стало обидно за соседа. Какое-то иррациональное желание защитить Гришу от высокомерия и презрения таких, как мать, неожиданно взяло верх. Да, он не подарок, конечно, но не всем же так повезло в жизни, как маменькиным ухажёрам! Может быть, если бы Гриша не развёлся с женой, он бы... Он...
Господи, о чём я вообще думаю?!
- Мам, у меня нет отношений с соседом, ясно? - я протолкнула ком в горле, желая как можно скорее свести разговор на любую другую тему, только бы не обсуждать Гришку. - Ещё раз повторю - он просто иногда занимается ремонтом моей машины...
- А какой пример ты Валерии подаёшь, ты думала об этом? - мама снова неожиданно прикрыла телефон, коротко и вполне вежливо поблагодарила официанта за заказ. Через секунду опять продолжила прежним тоном, предназначавшимся мне... - Ты вообще хоть о чём-то думаешь, кроме своей литературы и нытья? Лучше бы думала о том, на чей хер лезешь...
- Мама!
- Привыкла, что я с тобой усюсюкаюсь всё время, а как правда - так сразу обиды пошли, и разговаривать она не хочет...
Нажала отбой. Глубоко вздохнула, всё ещё слыша в наступившей тишине ядовитый голос матери, словно по учебнику складно расписывающий мне мои недостатки. Господи, у нас никогда не наладятся отношения... Как бы мы не старались подолгу делать вид, что всё прекрасно, рано или поздно нарыв вскрывается, и мы безнадёжно ругаемся...
Вытерла слезу со щеки. Покосилась на погасший экран телефона - так хочется Эдику позвонить... Он бы обязательно нашёл нужные слова. Не обидные, но поддерживающие. Вселяющие уверенность в себе. Его правда иная - тоже болезненная, но совсем не бьющая наотмашь по лицу, скорее мягкая и подобно каплям просачивающаяся в самую душу... Жаль, что сегодня суббота - Эдуард Альбертович просил его не беспокоить по выходным. Остаётся надеяться, что он сам попозже всё-таки позвонит, хоть ненадолго...