Сон выглядел так, будто всё произошедшее было реальностью. Но осмотревшись нервным взглядом, следы слюней не обнаружила. Продолжила сидеть на кровати, пытаясь утихомирить быстро бьющееся сердце. Мне никогда не снились такие сны, да и вообще я ни разу не просыпалась от кошмаров в поту. Но здесь всё было так реалистично, что я не выдержала и закричала, боясь умереть.
Громкий хлопок двери заставляет меня вновь испугаться и рефлекторно отползти к спинке дивана, всматриваясь в волков на пороге моей комнате. Глаза на этот раз жёлтые и я распознаю одного из них — Барни. Шумно выдыхаю и пытаюсь успокоиться. Через несколько секунд слышу обеспокоенный голос телохранителя и чувствую его ладонь на своей голове.
— Что случилось? Ты кричала.
Медлить с ответом не стала, смотря на свои трясущиеся пальцы, которые сцепила в замок.
— Кошмар приснился, — отвечаю и поворачиваюсь в его сторону. Но быстро отворачиваюсь, недовольно процеживая сквозь зубы: — Прикройся.
Обеспокоенный оборотень явно не беспокоился о том, что после оборота стоял голый в моей комнате и продолжал гладить меня по голове. На мгновение стало противно, но потом осознала, что для них это нормально, как и должно быть для меня.
Дверь в очередной раз открывается, и я перевожу на неё взгляд. Ещё несколько таких шлепков, и она не выдержит и слетит с петель. На пороге стоял запыхавшийся папа, который чуть ли не обращался на ходу. Увидев в моей комнате парней, и распознав их, трансформацию прекратил и уставился то на меня, то на них.
— Вон! — громко кричит он, отчего мне хочется зажать уши. Охрана быстро выбежала за дверь, а отец, раздражённым взглядом проследив за ними, направился ко мне. — Плохой сон приснился?
Он садится рядом, обвив меня руками. Обнимает и прижимает к груди. Утешающе гладит по голове и что-то шепчет мне в волосы. Разобрать не могла из-за ещё быстро бьющегося сердца, звук которого застрял в ушах.
— Всё хорошо, это всего лишь сон, — наконец, расслышала его слова и шмыгнула носом.
Спустя несколько секунд стало легче и дрожь начала проходить. Отстранившись от груди папы, заверяю, что уже успокоилась, и он может идти спать. Недоверчиво смотрит на меня, но ещё раз говорю оставить меня. Мне просто приснился кошмар, и я не видела в этом ничего плохого.
— Позови Барни, чтобы тебе было легче, — произношу, и он кивает. Целует меня в макушку, встаёт с кровати и выходит из комнаты. Откидываюсь на подушку и смотрю в потолок до тех пор, пока в комнату не заходит уже одетый оборотень.
Подвинулась к стенке, освобождая половину складного дивана.
— Ложись, — парень хмурится, но я призывно хлопаю ладошкой по простыне. — Ну, давай, как в старые добрые времена.
— В последний раз, когда мы спали вместе, тебе было семь, а мне одиннадцать. Тогда это было нормальным, но сейчас это таким не кажется.
От его слов закатываю глаза вверх.
— Я тебе предлагаю полежать на диване, а не сексом заняться, — проговариваю, а потом с нажимом добавляю: — А теперь ложись.
Поняв, что в этой борьбе он не выиграет, скидывает с себя обувь и заваливается на половину кровати, подминая под себя подушку. Укрываю его двухметровым в ширину пледом, и, пододвинувшись, обнимаю, закрывая глаза. Чувствую, что теперь мне ничего не грозит и, расслабившись, засыпаю.
Глава 33
Дела с универом я решила быстро. Оказывается, Винсент обо всём позаботился и сообщил ректору, что меня не будет какое — то время, потому что я оказалась в больнице. После своего двухдневного сна сидеть на месте не собиралась, и решила вернуться на работу. Семья была против, но меня это не остановило. Только с двумя охранниками за спиной кое — как отпустили. Сопротивляться не стала, себе же лучше.
Именно поэтому сейчас я сидела в аудитории, на учительском столе и рассказывала лекцию по матлогике, когда за спиной стояли два оборотня в чёрных костюмах. Смотрелось ли это странно? Да. Они привлекали внимание, и по ВУЗу уже пошли неприятные слухи, естественно, одни хуже других. Не обращала на них внимания, потому что было абсолютно плевать, что думают обо мне другие.
С руководством возникли некоторые проблемы, но с помощью внушения, всё быстро решили.
Самым трудным было терпеть расспросы надоедливых студентов, которые расспрашивали, кто эти люди и зачем они здесь. Не отвечала, не видя смысла.