Где вы видели мастера, который выкинул бы своё лучшее творение? Вот и я считал её идеальной для себя, поэтому не мог лишиться.
Нравилась? Да. Люблю ли? Возможно.
Второй вариант был действительно невыгоден для всех. Оставшись с Ирис, Пелуна и я будем медленно тлеть от отсутствия друг друга. Был вариант видеться несколько раз в неделю, а ещё лучше возможно поселиться где-то рядом, чтобы не тратить время на поездки. Только вот ни то, что я с таким вариантом не согласен, то ни одна из женщин тоже не даст своё согласие. Ирис так будет ещё больнее, когда её муж будет ходить к другой, и пусть даже это сестра, сидеть рядом, вдыхать запах чужих волос и потом возвращаться с запахом чужой женщины на теле.
А Пелуна… Она вообще была для меня за семью замками, и я просто ничего о ней не знал. Но судя по рассказам Ирис, у той был сложный характер, значит и этот вариант отмела бы.
Нужно подумать и всё правильно взвесить.
Приехав домой, уложил Ирис в кровать, а сам пошёл выпить в бар. Один стакан виски не дал результата, поэтому выпил целую бутылку, надеясь, что она немного расслабит.
Расслабил настолько, что даже не заметил приближающуюся со спины девушку, нежно обвивающую спину. Чувствую горячую щеку на голой коже и ладони на своей груди. На мгновение раздражение волка передаётся мне, и я кривлюсь над стаканом виски, намереваясь скинуть с себя Ириску.
Можно было догадаться, что после встречи с истинной парой волк вряд ли даст мне почувствовать уже другую женщину.
Впервые вместо Ирис, я представил на её месте другую. Сногсшибательную блондинку с голубыми глазами и пухлым ртом. Представил, что это её руки обжигают мою кожу, и, чёрт возьми, волку это понравилось. Он даже немного поутих, представляя это вместе со мной.
Главное не переставать представлять, иначе вторая ипостась того не глядя передаст мне все негативные эмоции и с Ирис мы расстанемся, чего я не хотел.
– Почему не спишь? – тихим голосом произносит моя девочка, отчего волчара начинает беситься. Вспоминаю голос Пелуны и стараюсь слышать все слова в её интонации и звучании. – Это всё из-за неё?
Ничего не отвечаю, отчего Ирис резко убирает свои руки и отходит на шаг назад. Чувствую, как она стоит позади и не двигается, только прожигая мою спину взглядом.
– Я не отдам тебя ей! – выкрикивает ядовито Ирис. Милую девочку как ветром сдуло. – Она дефектная, Марк, и потомство с ней будет такое же.
Дефектная. Это слово резануло по ушам и я, и волк разозлились от этой фразы, в миг зверея. Стакан в руке лопается от той силы, с которой сжал его и рассыпается осколками на барную стойку. Ирис вздрагивает, и на место такой смелой девушки вновь возвращается маленькая трусиха. Разворачиваюсь на стуле, встречаясь с испуганным взглядом.
– Дефектная? – вкрадчиво, шёпотом повторяю, рассматривая каждый сантиметр лица девушки. Она назвала мою истинную неполноценной, и я точно не спущу это ей с рук. – В чём её дефектность, Ирис? Расскажи мне и так, и быть не буду наказывать тебя за твою оплошность.
Девчонка резко переменилась в лице, понимая, что она сделала – повысила на меня голос, чего я не любил.
– У неё волчья апатия, – склонив голову, произносит Ирис, не смотря на меня. Я киваю, и делаю жест рукой, чтобы она продолжила. Слышал об этой болезни, но она была так редка, что не вдавался в подробности. – В прямом смысле её волчица большую часть времени остаётся безучастной, засыпая в глубине сознания. Когда волчица внутри неё пропадает и уходит в сон, у Луны пропадают все чувства оборотней, и она становится обычным человеком. Волк внутри не умирает, а просто глубоко засыпает крепким сном. Её силы могут проснуться в любой момент, в основном, когда ей угрожает опасность, и то не факт, что волчица соизволит явиться. Последнее – маленькая особенность Пелуны, потому что вторая ипостась выросла такой же вредной, как и сама хозяйка.
– Достаточно, – теперь я понял, почему тогда перестал чувствовать волчицу Пелуны, когда отпрянул от неё. Это было действительно минусом для будущего потомства. Такой альфа просто не справится со стаей. И теперь выбор в пользу Ирис перевесил. Но это никак не смягчит её наказания. – А теперь раздевайся.