- Я спросил у нее, кто эта красивая скучающая девушка, и она сказала, что ее подруга, - обаятельно улыбнулся Костя, чуть открывая белые ровные зубы.
- Спасибо, - неловко улыбнулась Оксана и, кажется, даже чуть покраснела: слишком давно не слышала таких комплиментов.
Казалось, что больше некуда, но неловкости снова стало много. И какой-то робости тоже. Она не привыкла к мужскому вниманию, тем более такому откровенному. Но в то же время, это было невыразимо приятно и волнительно. Сейчас Оксана чувствовала себя девочкой-подростком, к которой подошел понравившийся парень и пригласил на свидание: то же волнение и предвкушение. А ведь мужчина ничего еще почти не сказал. А то, что сказал, можно было принять за простую вежливость и банальность.
Костя задал Оксане вопрос, она на него ответила. Задала встречный. А потом не заметила, как расслабилась, непринужденно ведя беседу, и улыбаясь уже более открыто, а не напряженно и неестественно. Глядящая на нее издалека Ангелина, довольно и радостно улыбнулась сама. Она ведь всегда говорила Оксане, что та слишком зажата, что дело не в ее неумении вести беседы и общаться, а в том, что она просто давно этого не делала. По мнению подруги, та вела слишком затворническую жизнь. Да, у нее были свои сложности и жизненные обстоятельства, не позволяющие быть такой, какой она была пять лет назад и раньше. Но ведь жизнь идет, а подруга ее бессовестно просиживает в четырех стенах. А она еще так молода, так красива и привлекательна, так полна жизни и желания счастья, что порой Ангелине становилось больно за то, что Судьба сотворила с жизнью близкого ей человека. Плюс, и сама Оксана не рвалась что-то кардинально менять. Ей нравился ее замкнутый мирок, немного тоскливый и тусклый, но в котором была ее маленькая частичка счастья, с ноткой постоянного беспокойства и боли.
Оксана не заметила, как полностью отдалась беседе, как разрумянилась и веселилась. Да, именно веселилась. Костя смешил ее, много шутил и рассказывал истории, заставляя улыбаться. А когда до нее дошло, то вдруг по телу прошлась волна эйфории – она жива! Она еще умеет смеяться, умеет быть радостной. Но как же редко появляется шанс, или она не дает им хода. А может дело в Косте. Этот мужчина был таким живым, таким интересным и обаятельным, что трудно не поддаться его харизме и флюидам. И это было приятно. Очень приятно. Уже не волновали незнакомые лица, большая толпа. Оксана впервые за долгое время просто наслаждалась интересной и приятной беседой.
Но время неумолимо двигалось, и только когда раздался тихий звонок ее телефона, Оксана поняла, сколько прошло уже времени, и сейчас она должна была быть уже дома. Она торопливо что-то сказала няне и тут же встала с дивана. Было почти жаль уходить сейчас, но она действительно слишком увлеклась. И не только временем, но и тем, как приятно она его провела. Очень скоро она пожалеет об этом, когда снова окунется в рутину, а этот разговор будет лишь тревожить настроение своей яркой веселостью и не возможностью его повторить.
- Что-то случилось? – тут же на ноги поднялся и Костя, глядя в немного растерянное и напуганное лицо девушки.
- Да, мне нужно домой. Меня там ждут. Спасибо за беседу, мне было…хорошо, - неловко поблагодарила и улыбнулась Оксана.
- Мне не хуже, - улыбнулся в ответ Костя. – Я надеюсь, мы еще увидимся?
Вопрос не нес в себе никакого подтекста или намека, лишь нотку ожидания и надежды. И это было приятно. Но…
- Не думаю, - покачала головой Оксана и тут же развернулась и пошла к двери под чуть нахмуренным и сбитым с толку взглядом Константина.
Его несколько озадачила ее категоричность. Он ведь ничем ее не мог обидеть или оскорбить, лишь пожелал увидеться с ней еще как-нибудь. Она была умной, с ней было интересно, и ему нравилось, как она улыбается: немного застенчиво, но от того бесконечно мило и нежно. И так, словно не часто это делает, словно не умеет или не позволяет себе этого. Она заинтересовала его и заинтриговала, что уж скрывать. В первую очередь, как человек, а во вторую – как девушка. Что вполне естественно - Оксана была красивой молодой женщиной, ухоженной, с превосходной фигурой. При этом она не была вычурной, искусственной. Она была настоящей: без грубого макияжа, без наносной элегантности, но с природной грацией, без затейливой смешливости и налета гламура. Она была живой.
Костя отставил в сторону бокал с шампанским и двинулся за Оксаной. Он застал девушку в прихожей, прощающейся с хозяйкой дома. Они о чем-то шепнулись, и новая знакомая тут же выскользнула за дверь, бросив на него ничего не значащий взгляд. Он даже не успел сказать «пока».