Вопрос был трудным. Вопрос требовал осмысления. Но Костя любил эту женщину, и готов был стать ей опорой. Готов был разделить с ней все заботы и тревоги, подставить свое плечо и помочь в любой ситуации. Осталось лишь до Оксаны донести эту мысль.
Когда закончилось чаепитие, Оксана пошла вместе с дочкой в ванную, где искупала ее, а потом уложила спать. Несмотря на ранний час, малышка уже клевала носом из-за того, что пропустила обеденный сон. И уснула почти моментально. Но Оксана все никак не могла решиться выйти из спальни. Ведь там ждет Костя, им предстоит непростой разговор. Однако прятаться вечно не выйдет. И, глубоко вздохнув, девушка вышла из детской.
Костю она нашла в гостиной. Он стоял у стеллажа и листал альбом, взятый с полки. На губах была мягкая улыбка, а глаза светились интересом и нежностью. Оксана не стала его отвлекать, еще пару минут наблюдая за ним со стороны, пока он не заметил ее присутствие сам.
- Не возражаешь? – указав на альбом, спросил мужчина.
- Нет, - покачала головой девушка и встала рядом, заглядывая в страницы. – Здесь Наде три года. А здесь чуть меньше, - указывая на фото, прокомментировала Оксана.
- Сколько ей сейчас?
- Почти пять.
- Уже большая, - перелистывая альбом, улыбнулся Костя. – Ни на одной фотографии нет отца, - мягко заметил он, бросив на нее внимательный взгляд.
- Слава оставил нас, как только узнал о синдроме. Из роддома меня забирала Геля. Он даже ни разу не видел свою дочь. Так же как и она его.
- Она спрашивает о нем?
- Не часто. Она не ходит в детский сад, где другие дети хвастались бы своими папами, - спокойно ответила Оксана. – Лишь время от времени у нас возникает эта тема.
- И что ты ей говоришь? – с любопытством глядя на девушку, спросил Костя.
- Отделываюсь общими фразами, - невесело хмыкнула Оксана, беря из его рук альбом и ставя на место. – Она еще мала, много не понимает, но рано или поздно придется сказать правду. Я боюсь этого момента. Она уже чувствует себя неполноценной, а что будет, когда узнает, что отец ее бросил из-за болезни?
- До этого еще далеко.
- Это только так кажется, - покачала головой молодая женщина и села на диван.
- Почему муж оставил вас именно после рождения девочки? Насколько я знаю, такие заболевания, как синдром Дауна, распознается еще на первом УЗИ. Почему же он ждал родов?
- Он не знал о синдроме, - вздохнула Оксана, несколько отстраненно глядя в стену, будто находилась сейчас в своих воспоминаниях.
Наверно так и было, решил Костя, рассматривая лицо девушки.
- Я не сказала ему. Я любила его. И он любил меня, очень сильно. Я была уверена в нем так, как ни в ком и никогда. И я не сомневалась, что вместе мы все преодолеем. Я просто не хотела заранее ему говорить, чтобы эта новость не портила ему настроение во время беременности. Хотела, чтобы он ждал малыша как положено: с радостью, предвкушением, трепетом, а не со страхом перед неизвестностью и обреченностью, как это делала я. И я не ожидала от него того, что он сделала. Слава был всегда ответственным, серьезным, никогда не нарушал слова. На него можно было положиться в любой ситуации, прийти с любой проблемой, и он всегда подставит свое плечо, поможет и поддержит. И меня в первую очередь. Но болезнь нашего ребенка оказалась слишком сильным грузом для него. Он все понял, как только взглянул на младенца у меня на руках, а врачи еще и доступно объясняли нам в тот момент, что и как. Я помню этот день в мельчайших деталях. Я крепко прижимала к себе крошечный сверток, и смотрела на мужа с любовью, с надежной, с уверенностью в его поддержке. Ждала, что вот, сейчас, он сядет на кровать, возьмет из моих рук дочку, поцелует ее в лобик, улыбнуться мне и скажет «Я рядом!». И по мере того, как тускнели его глаза, расширяясь от осознания, от ужаса и испуга, я все крепче прижимала к себе Надю, все яснее понимала, что это конец. Что не сядет он рядом, не сожмет мою руку, не ободрит и не поддержит.
Голос Оксаны был тусклым, пронизанным теми чувствами, что обуревали ее в тот момент. По щекам текли слезы, не замеченные девушкой, а кулаки сжимались до боли. Взгляд был устремлен в прошлое, и казалось, что она заново переживает все то, что было в тот день. Костя не стал ее трогать, хотя и хотелось. Но сначала он должен дослушать до конца.