- Он пришел ко мне в тот же день. Надю увезли на обследование, я была одна. Сидела, уставившись в стену и слушая, как разбиваются все мои надежды, мечты, а вместе с ними и мое сердце. Смотрела на него пустым взглядом, когда он умолял меня оставить ребенка, отдать в приют. Уговаривал отказаться от нее. Обещал, что следующий наш ребенок будет здоровым, что так будет лучше для всех. Просил меня подумать и сделать правильный выбор. Правильный для него. А я не могла. Я любила его, но он меня предал. Предал из-за страха и опасения, из-за нежелания брать ответственность за малыша с синдромом Дауна. Но большую обиду я ощущала за свою кроху. Что от нее готов отказаться родной отец. Было так невыносимо осознавать этот факт! Я прогнала его тогда. Высказала все, что думаю, уверила в том, что он может катиться на все четыре стороны, если мы ему не нужны. Сказала, что выбираю нашу дочь. И он ушел. Документы на развод пришли через месяц. Там же был его отказ от всех прав на ребенка. Он оставил нам квартиру, и, насколько я знаю, переехал в другой город. Его родители так же ни разу не пришли к внучке.
Оксана замолчала, разжала ноющие руки и вытерла со щек слезы, все так же глядя в сторону.
- Знаю, что должна была рассказать тебе все раньше, - все так же не глядя на него, продолжила девушка. – Обязана. Но мне было так хорошо с тобой, что я боялась, как ты отреагируешь. Я вообще не собиралась заводить наши отношения так далеко, не собиралась начинать роман. Но не смогла удержаться. Это было эгоистично с моей стороны думать о том, что этого будет достаточно нам обоим. А потом я уже не могла отказаться от тебя. Вообще вся эта ситуация глупая и нелепая. Я не должна был так поступать ни с тобой, ни с Надей. Я не стыжусь своей дочери, но упорно прятала ее от тебя. Я не должна была давать тебе надежду, не должна была тебя использовать так, не думая о твоих чувствах. Понятно, что после озвученной правды, наши отношения не смогут остаться прежними. И я пойму, если ты сейчас уйдешь и больше не вернешься. Пойму, если не захочешь взять на себе такую ответственность. Ты не должен и ничем не обязан ни мне, ни моему ребенку. Я не осужу тебя, и не посчитаю слабым. И прошу не давать мне ложной надежды, не играть с этим. Ответь сразу и прямо.
Она, наконец, повернулась к нему лицом и серьезно посмотрела него. В ее глазах не было слез, но было ожидание, боль, мольба о прощении и участии. Там была безнадежность и тоска. А еще любовь. Чувство, о котором ни один из них не говорил вслух. Он, потому что не смел пугать и обещать, не зная всего. Она, потому что не хотела привязывать его к себе этим чувством, скрывая правду о себе и своей жизни.
А вот в глазах Кости Оксана не могла прочесть ничего. Он смотрел на нее прямо, серьезно, внимательно и пристально, будто забираясь к ней в голову. Ни улыбки на лице, ни нежности во взгляде: только сосредоточенность и напряженность.
Медленно мужчина поднялся на ноги и сделал шаг в сторону от Оксаны. Девушка тут же прикрыла глаза, чтобы не видеть его удаляющуюся спину, и прикусила губу до крови. В ушах шумело, и она не слышала его шагов и поступи. А Костя, бросив на ее профиль с зажмуренными глазами взгляд, мягко улыбнулся и подошел к стеллажу, где вновь взял в руки альбом. Вернулся к дивану и тихонько сел рядом с девушкой. Оксана распахнула глаза и удивленно посмотрела на него, потом перевела взгляд на раскрытый на пустых страницах альбом в руках Кости.
- Я очень хочу, - тихо прошептал мужчина, глядя в глаза Оксане, - чтобы следующая фотография в этом альбоме была нашей. Ты. Я. И Надя. Хочу, чтобы она больше не спрашивала про папу. Хочу, чтобы знала кто ее отец. Хочу полюбить ее так же сильно, как это делаешь ты. И хочу, чтобы ты больше не молчала. Чтобы всегда говорила о том, что тебя тревожит и угнетает. Чтобы всегда приходила ко мне за помощью и поддержкой. Чтобы тебе было на кого сбросить свой груз и поделиться тяготами жизни. Я хочу быть рядом.
Оксана бросилась ему на шею, и крепко-крепко обхватила за плечи, утыкаясь носом в его шею. А он сильно прижал ее к себе всем телом, окутывая ее собой, своей заботой и любовью. Ободряя и поддерживая. Она тихонько плакала у него на руках, стискивая в руках ткань рубашки, и промачивая ее своими счастливыми слезами: слезами облегчения, радости и счастья. Костя мягко усадил ее к себе на колени и взял в руки заплаканное личико.
- Ты веришь мне?
- Верю, - улыбнулась Оксана, впервые так ярко и счастливо.
И от этого был счастлив и сам Костя.
- Люблю тебя, - тихо прошептал он ей в губы.