— Ты жил с ней до поступления в колледж?
— Да, мама уехала довольно быстро после того, как умер мой отец, а я переехал к бабушке. Мне было восемь лет и, считай, она меня вырастила. — Я смотрю на него с удивлением. — Я собирался ездить в колледж каждый день от нее, не хотелось, чтобы она жила в одиночестве. Но бабуля решила, что я должен познать все прелести студенческой жизни, и сказала, что жить вдали от дома — неотъемлемая часть учебы. И я не смог ничего возразить. Она очень упряма, когда вобьет что-либо себе в голову. И, таким образом, я переехал в общагу.
Он еще больше начинает мне нравиться.
— Часто у нее бываешь?
— Стараюсь. Трудно найти время во время футбольного сезона, практики, занятий. Она звонит каждое воскресенье после посещения церкви и приходит на все домашние игры в сезоне. Ни одного матча не пропустила. Даже когда я был маленький. Сейчас, когда сезон окончен, будет проще видеться с ней.
— О, это так мило. Я только что влюбилась в твою бабушку. — Я наклоняюсь и целую его в щеку. Официантка приносит наш заказ, и мы приступаем к еде. — Хотела бы я посмотреть на твою игру.
— Да, я бы тоже хотел, чтобы ты увидела это. Этот сезон был хорош. Все еще странно осознавать, что я больше не буду играть.
— Никогда не думал заняться футболом профессионально?
— Да, но карьера футболиста будет недолгой. Я планирую поступать на юридический.
Я киваю ему, соглашаясь. Я не интересуюсь спортом, но знаю, что многие спортсмены заканчивают играть примерно в тридцать лет.
— Итак, Илай молчит, что у них с Вонн. Может, ты в курсе, что происходит? — спрашивает Бен, меняя тему разговора.
— Блин, я думала, ты знаешь что-то. Вонн прикидывается дурочкой каждый раз, когда я спрашиваю ее. Она просто говорит, что все хорошо, и все. Но, думаю, Вонн скоро расколется, не сможет долго держать все в себе.
— Расскажи мне немного о Вонн, — просит он.
— Если я расскажу, мне придется тебя убить. Или хуже — она убьет меня.
— О, думаю, я могу заставить тебя петь, как канарейка, — нежно шепчет Бен, целуя меня в шею. — Ну, милая, пожалуйста, — снова шепчет он.
Я стараюсь изо всех сил не наброситься на него. Его слова, произнесенные шепотом, вызывают восхитительное покалывание на моей коже и, если он не остановится, я накинусь на него прямо здесь.
— О, черт... но пообещай, что не расскажешь об этом никому, — выпаливаю я.
— Слово скаута, — улыбаясь, говорит он и поднимает вверх руку.
— Я что-то сомневаюсь, что ты был бойскаутом.
— Эй, я могу поставить палатку, — отвечает он серьезно, и я начинаю смеяться.
— Та, что в штанах — не считается.
— Послушай, веселушка... — Бен тычет пальцем мне в бок, заставляя извиваться.
— Ладно, ладно, перестань. Я расскажу.
Он кладет руки обратно на стол и самодовольно улыбается.
— Как-то ночью мы с ней смотрели документальный фильм на VH1 про супермоделей девяностых. У нее после этого фильма поехала крыша. Вонн собирала старые номера «Вог», «Вэрити Фэйр», «Элль» и все, что попадалось ей в руки. Каждый сантиметр стен в ее спальне заклеен плакатами.
Он смущенно смотрит на меня.
— Когда стало понятно, что она не будет выше ста шестидесяти трех сантиметров, Вонн решила изменить свое имя. Она отбросила букву «И» и заставила меня называть ее «Вонн», и, как ни странно, оно прилипло. Если она не смогла стать супермоделью, у нее хотя бы имя как у супермодели.
Бен выглядит слишком спокойным.
— Крутая история, братан.
— Задница, — говорю я и толкаю его в плечо.
Он начинает смеяться.
— Я шучу. Иди ко мне. — Он притягивает меня к себе и целует в щеку. — Прости, но это слишком хорошая история, чтобы молчать о ней.
— Я сказала, что убью тебя. Даже не думай, — угрожаю я, накалывая на вилку последний кусок мяса. Бен продолжает покатываться со смеху.
Мы доедаем все, что заказали. Кажется, я не единственная, кто был голоден.
— Еда и вино просто отличные, спасибо.
— Я рад, что тебе понравилось. Уже поздно. Хочешь, поедем домой?
Я вздыхаю — мне не хочется, чтобы этот день заканчивался. Он был таким классным. Сейчас я очень жалею, что работаю целыми днями.
— Эй, почему ты нахмурилась? — спрашивает Бен, замечая смену моего настроения.
— Все хорошо, — отвечаю я, пожимая плечами. Я веду себя как дура. Бен сводил меня пообедать, пригласил на ужин, а я превращаюсь в одну из тех надоедливых убогих девиц. Черт. Хочется влепить пощечину самой себе. — Все в порядке, — говорю я, натянуто улыбаясь.
— Иди ко мне. — Бен обнимает меня за талию и притягивает ближе к себе настолько, что я практически сижу на его коленях. Наклонившись, он прижимает губы к моему уху.