Утренние пробки ужасны, и это подливает масла в огонь моего недовольства. Я решаю позвонить Вонн, чтобы скоротать время. С вечера пятницы я с ней не разговаривала, и умираю от любопытства узнать, как у нее обстоят дела с Илаем.
Набираю ее по громкой связи, чтобы руки оставались свободными.
— Привет, — сонно отвечает Вонн.
— Прости. Я не хотела тебя будить. Я думала, у тебя утром занятия.
— Ух... Нет, завтра.
— Ладно, не буду задерживать. Иди спать и позвони мне позже.
— Нет, все хорошо. Я уже не усну. Как дела?
— Нормально. Я застряла в пробке и хочу узнать, как там у вас с Илаем?
Вонн тяжело вздыхает.
— Я не знаю. Все это странно. В одну минуту он увлечен, а в следующий миг отдаляется.
— Что ты имеешь в виду?
— В пятницу я, наконец, поцеловала его.
— Я знаю. Мы видели вас.
Она начинает смеяться.
— Ты серьезно?
— Да. Мы с Беном возвращались к столику и видели вас. Мы все равно собирались уходить, поэтому я просто отправила тебе смс.
— Да, мне было интересно, куда это вы подевались, детки. В любом случае, все было хорошо. Оставшуюся часть ночи мы держались в рамках. Дальше того, что вы видели в клубе, не зашло. Мы покинули «Матадор» вскоре после того, как ушли вы, и поехали к нему, а затем внезапно Илай выпроводил меня.
— Как так?
— Он извинился и придумал нелепое оправдание, что ему надо рано вставать, чтобы поиграть в гольф со своим отцом. Я не знаю. Это было слишком странно. С тех пор я с ним не разговаривала. Илай только прислал мне несколько сообщений.
— Это, и правда, странно. Казалось, что Илай действительно увлечен тобой. Возможно, он на самом деле был занят.
— Да ладно, разберемся. Так или иначе, у меня нет времени, чтобы слишком сильно переживать по этому поводу. Я просто подожду, что будет дальше.
— Я дам тебе знать, если Бен что-нибудь узнает.
— Хорошо. А вы, ребята, как поживаете? Все хорошо?
Я тяжело вздыхаю.
— Даже не знаю с чего начать…
— О, детка. Что случилось?
— Мы остались у меня после барбекю с моей семьей.
— Блин, я настолько замоталась, что даже не смогла прийти. Передай своей сестре мои извинения, — прерывает меня Вонн.
— О, не беспокойся, она все понимает. Следующим утром нам позвонили и сообщили, что бабушка Бена доставлена в больницу.
— Боже мой, с ней все в порядке?
— Состояние стабильное. Они подержат ее под наблюдением в течение нескольких дней, но ей поставили диагноз «Рак поджелудочной железы четвертой стадии».
— О, Ари. Мне очень жаль. О, Боже, Бен, должно быть, в шоке. Как он справляется?
— Я думаю, он в ужасе. Мы вместе ездили в больницу, чтобы познакомиться с его бабушкой. Она такая милая и любящая. Вся эта ситуация просто отстой. О, и я встретилась с его мамой.
— Ничего себе. И как?
— Она очень красивая. Выглядит, как старшая сестра Бена. Не думаю, что я ей понравилась.
— Ох, черт. Ты уверена?
— О, да. Ты бы видела, как она смотрела на меня. Она при мне спросила Бена, почему он привел постороннего человека к своей бабушке в больницу. Напряжение между нами можно было резать ножом. Бен поговорил с ней наедине. Не знаю, что конкретно он ей сказал, но она не вернулась в палату.
— Твою мать. Это безумие.
— Черт, я доехала. Не буду тебя задерживать, потом поболтаем. Прости, что разбудила.
— Без проблем. Держи меня в курсе всего и позвони, если тебе что-нибудь понадобится.
— Спасибо, дорогая. Созвонимся.
Я въезжаю на парковку и чувствую, что мне стало немного легче после разговора с Вонн. Прежде чем подняться в офис, отправляю Бену сообщение.
Я: Не могу дождаться вечера, хочу увидеть тебя скорее. Надеюсь, у тебя все хорошо:)
Он отвечает мне незамедлительно.
Бен: Встретимся у тебя. Я скучаю.
Не могу стереть с лица глупую улыбку, которая появляется после прочтения смс от Бена. Поднимаясь на лифте на свой этаж, я решаю, что чашка крепкого кофе приведет меня в порядок.
Большую часть ночи я ворочался и не мог уснуть. Мне очень не хватало Ари рядом со мной. Ненавижу признавать то, как сильно я нуждался в ней прошлой ночью. Наконец, я действительно осознал всю тяжесть бабушкиного диагноза. Вчера она хорошо выглядела, смеялась и шутила с Ари, и я практически забыл, насколько у нее серьезная ситуация со здоровьем. Она умирает, и я ничего не могу изменить.